Жизнь собственная. Хроника по дням. 14 октября 2024 года.
Законы природы нерушимы! Открываю свой перевод евангелия от Марка и с ужасом вижу в самом начале: «И выходил к нему вся Иудея».
Известный анекдот гласит, что один пижон в 17 веке хвастался, что издал Библию без опечаток. На обложке красовалось «Быблия».
Да вона, вчерась выложил пдф-ку с Прологом - и опечатался в названии файла, 23 год вместо 24. Ну, пока и менять не буду.
Конечно, возвращаясь к своему переводу, сразу тянет редактировать. Убрать буквализм «спал на подушке» — это лишь лиллипут может. «Спал, подложив под голову подушку».
Кириос — а я и забыл, что перевел как Хозяин. А вообще-то неплохо, если цель перевода вздрючить! И не слишком того... не «повелитель». Повелитель колец — сволочь, хозяин кольца — нормалевич! Правда, у меня в голове позванивает Врангель и Савицкий, но не думаю, что еще в чьей-то голове такие ассоциации живы.
Узнал, что у греков есть аналог латинского «доминус» — откуда и «доминирование» и много чего — доматус. У нас было бы «домовитый хозяин».
Ты мой повелитель-господин или Ты мой хозяин? Господ нынче нету — как в евангельской притче, господа все за морем живут, начиная с нашего президента Навальной. Путин не господин, Путин повелитель. Повелитель, но не хозяин. А Бог — хозяин. Мы его собственность, «достояние Твое». Как один священник, освятив автомобиль, сказал хозяину: «Води осторожно, это теперь не твоя собственность, Божья». Тот изменился в лице. И все мы должны измениться в лице!
Да, язык доминирования. Ужас? Фигня! У языка есть милое свойство — гасить слова. Было слово, стал окурок. В России потому боятся слова «господин», что тут господство до сих пор факт бытовой. А на Западе, где человек свободен, он спокойно называет другого господином — слово опустошено, угашено, превратилось в ничего не значущую фонему.
А было... На Западе в 16 веке уничтожали распятия — потому что символ доминирования, даже сжигания на костре. В России в храмах после Февраля сковыривали короны — символ монархии. Вот моего деда Якова Васильевича Кротова Николай Романов отправил в ссылку — для моего деда корона и слово «царь» были очень живые и очень опасные. А для меня нет. Но я знаю людей, которые нервно реагируют на идею называть священника отцом. Видать, досталось им от папахенов.
И чем дальше идет реставрация тоталитаризма в России, тем больше мнительности, нервозности, попыток компенсировать происходящее «оцеживанием комара» — ну, к примеру, пытаясь изгнать из церковного лексикона слово «царь». Буквализм, традиционная проблема людей, которые уже выучились читать, но еще не вполне научились понимать.
На Западе тоже ведь не полная свобода, судя по борьбе за слова — чтобы не было «он», «она», а было «это». И это тоже ложный путь, думаю. А идут по нему, потому что он попроще. Вроде бы ты жизнью рискуешь за идею, а на самом деле играешь со своими угнетателями в никчемные игры, которые, скорее, дискредитируют твоё дело.