Индустриальная революция породила людей, убеждённых, что деньги суть перводвижитель и мерило. Никогда ранее деньги не играли такую роль в жизни людей. Любопытно, что деньги развивались синхронно с грамотностью. Современность — эпоха всеобщей монетизации и всеобщей грамотности, без которой всё вернётся в аграрное прошлое, где денег нет ни у феодалов, ни у крестьян, а лишь у немногих купцов (как грамотность там — удел немногих клириков).
Сейчас деньги даже обогнали слова, которые по отношению к деньгам всё-таки первичны, деньги лишь иероглифы слов. Большинство людей функционально неграмотны — если считать функцией человека общение, а не потребление. То, что эти люди проделывают со словами, обнажил интернет и социальные сети. Явление это трудно назвать приличным словом, а сравнить можно со скрягой, который постоянно пересчитывает свои деньги, но не умеет пустить их в ход. Впрочем, деликатно выразился Маяковский: «Улица корчится безъязыкая», и это более всего кошмарно не в устах офисного планктона, а в устах физиков и гуманитариев с высшим образованием.
Тут появляется догадка, что Платон не был идиот, что его идея о необходимости правления философов — идея правильная. Править должны люди — а человек есть существо говорящее, коммуницирующее. Не отдающее приказы, вроде Александра Македонского, а ведущее диалог. Платон просто не договорил: философами призваны быть все. Все! Поэтому должно быть всеобщее избирательное право — чтобы заговорить, человек должен получить право голоса. Он будет сипеть, будет голосовать за Гитлера, но — пусть говорит. Если уж вводить какой-то ценз, то не имущественный, а коммуникационный, чтобы человек, который не умеет спокойно и продуктивно обсудить генеративную грамматику или перекличку творчества Тернера и Френсиса Бэкона, не мог избирать и быть выбранным. Однако, всё-таки не вводить — да никто, к счастью, и не позволит. Ползти сквозь град пустословия и демагогии — другого пути нет, другие пути испробованы и ведут в тупики бесчеловечности.