Мф 16, 18 и
Я говорю тебе: ты - Петр, и на сем камне Я создам Церковь
Мою, и врата ада не одолеют ее;
№85 по согласованию. У других евангелистов
нет. См. католичество. Фразы предыдущая - следующая.
Врата смерти и врата воскресения.
Дух Бога и камень человека.
Вполне возможно, что и здесь - не какое-то величественное провозглашение догмата о папской безошибочности, а очередная шутка, причём мягкая, утешительная. "И Я говорю" имеет оттенок "но", "в противоположность этому". "Другие ученики называют тебя чурбаном и кирпичом, и Я назову тебя чурбаном и кирпичом - из этого чурбана Я сделаю крепкую притолоку, а этот кирпич пойдёт в самое важное место кладки". Для этого надо предположить, что "Пётр" - прозвище, данное Симону не Иисусом в этот момент, а друзьями, и ранее. Всё, что известно из Евангелия о характере Симона, даёт основание для такой гипотезы. Упрямый, несговорчивый тяжеловес, - ну прямо львотолстовская глыба. При этом в шутке есть и вторая сторона (действительно удачные остроты обычно очень многозначны). Ведь Симон только что заявил, что Иисус - не просто человек, плоть и кровь, но что Иисус - Сын Божий. От материи Симон перешёл к духу, Иисус это подчёркивает, противопоставляя "плоть и кровь" - бесплотному "небу" Отца, и тут же - про камень, про камень как нечто, что лежит на земле и помогает подняться к небу. "Церковь" тут - еврейское "кништа", "община", которая оказывается подобием Вавилонской башни, соединяющей небо и землю не для самоутверждения, а для встречи с Богом.
*
В переводе на английский оборот "не одолеют" передан как "will not prevail against", что Элтон Трублад понял так, что Церковь - нападает на врата ада. Церковь нападает, а не обороняется? Греческий текст, кажется, имеет в виду всё-таки оборону - нападает ад, точнее - смерть. Однако, христианская традиция постоянно говорит о Христе как о победителе смерти, который сошёл во ад, повалил адские врата (в Средние века эти поверженные врата изображали очень натуралистически, вплоть до выпавших гвоздиков и петель). Так мы агрессоры или нет? Видимо, сама постановка вопроса неверна. В отношениях со смертью (ад - это всего лишь смерть) не может быть направленности в ту или другую сторону именно потому, что смерть есть пустота. В этом её сила - ничто материальное не может сопротивляться нематериальному. Происходит попросту обветшание. Камень превращается в песок, песок в прах, прах - в ничто. Вот этой нематериальности смерти Иисус противопоставляет нематериальность Церкви. Церковь - не в брёвнах, но она и не в рёбрах. Она - не в отдельных людях, она - в соединение людей. Так молекула не есть атомы, она есть соединение атомов.
*
Люди часто сравнивают себя с камнями, и не только с драгоценными. Промежуточным
звеном между человеком и камнем является хлеб - пока свежий, "дышащий"
наподобие человека, поддающийся нажиму, словно плоть, но черствеющий и превращающийся
в камень. Предтеча угрожает евреям, что Бог может заменить их людьми, превращенными
из камней. Сатана соблазняет Иисуса превращением камней в хлеба - то есть, в сущности,
в людей. Зачем возиться с имеющимся материальцем, если можно изготовить новых?
Иисус превращает хлеб в Свою плоть и надеется, что никто из людей не даст любимому
человеку камня вместо хлеба. Церковь Он основывает на Евхаристии, на Самом Себе,
но и Самого Себя Он дает через людей, которые "творят воспоминание",
как земля творит пшеницу, и из воспоминания так же созидает Бог Себя, как люди
их пшеницы созидают хлеб. Без людей не было бы и Плоти Христовой. Называя Кифу
Камнем, Иисус начинает строить пряничный домик Церкви: люди собираются как камни,
но собрание их пахнет хлебом, насыщает, а вот от невзгод и холода укрывает хуже,
и этим Церковь скорее похожа на пряничный домик, чем на каменный дом.
Одним схожи хлеба и камни: положенные друг на друга, они давят друг на друга.
Человек всегда полагается на другого человека: на родителей, на друзей, на коллег.
И с каждым годом, если человек не сопротивляется, на него накладываются другие.
Конечно, тяжесть такая была бы невыносима, но, к счастью, камень, на котором основана
Церковь, лежит не на пустом месте - любой фундамент не в воздухе висит, а на земле
покоится. И Петр, и Иван, и Хуанито выдерживают давление окружающих, младших,
доверившихся, потому что есть, Кому передать это давление и доверие - Христу.
*
"Ворота" в еврейском городе - место, где собирались старейшины судить
спорщиков (Втор 21, 19, 25, 7). Ворота во многих культурах - символ перехода из
одного места, из одного состояния в другое, место самое уязвимое и потому нуждающееся
в особой защите и освященности. Бог говорит через пророка Захарию: "Я
определил в эти дни соделать доброе Иерусалиму и дому Иудину; не бойтесь! Вот
дела, которые вы должны делать: говорите истину друг другу; по истине и миролюбно
судите у ворот ваших" (чтение
Сырной пятницы). Поэтому, когда сторонники единства Церкви считают препятствием
для единства судебные полномочия епископа Рима и утверждают, что единство - в
отказе от суда, в том, чтобы все епископы были просто равны, - это лукавство.
В этом падшем мире суд есть не зло, а средство борьбы со злом. Иерархия созидается
именно для того, чтобы человек мог найти управу на неправедный суд своего духовника,
настоятеля, епископа. Без суда невозможно прощение. Суд, однако, создает ситуацию
постоянного риска - а вдруг не удастся судить по Богу, говоря друг другу истину,
но миролюбно? Не надо этого бояться. Это было и будет, но бояться этого не надо.
Не надо бояться Церкви на камне, но надо понимать, что Церковь на камне так же
непохожа на триумфалистские церкви, обвешанные гвардейцами, полномочиями, инквизиторами,
как хождение по водам непохоже на водное поло. Церковь есть не соревнование ради
победы, а суд ради мира.
|
