Πᾶσα ψυχὴ ἐξουσίαις ὑπερεχούσαις ὑποτασσέσθω. οὐ γὰρ ἔστιν ἐξουσία εἰ μὴ ὑπὸ θεοῦ, αἱ δὲ οὖσαι ὑπὸ θεοῦ τεταγμέναι εἰσίν·

всякая душа властям над_имеемым да под_чиняется. не существует власти как только под Богом, существующие Богом учинены.

Представляется, что первое υπο должно переводиться как «под» – на это, пусть косвенно, но указывает игра приставок «над»-«под» в начале текста.
Соответственно, получаем текст: «всякая власть под Богом», в котором заложена мысль «весь иерархический строй возглавляется самим Творцом». И который, конечно, в русском переводе желательно переводить не подстрочником, а развернутым литературным вариантом. (Хотя, возможно, больше подойдет комментарий.)

Второе же υπο очевидно используется для функции Твор. падежа, для обозначения действующего лица: «существующие Богом учинены». В общем, эта мысль и содержится в переводе, пусть и с использованием не самого уместного в нем предлога «от».

Быть может, читателя смущает, что совершенно рядом стоящие предлоги υπο обладают разными функциями – поверьте, в этом для текста тех времен и того языка нет никакой проблемы – так они любили поэтику.

Давно искал где бы использовать эту цитату Климента Александрийского, может быть, это не самый удачный случай, но помещу ее в этом посте:

...Советуя «не задерживаться у чужестранки» (Притч.5:20.) Писание позволяет извлекать пользу из человеческих знаний, при условии, что мы не останемся там навсегда. Все, что в надлежащее время было даровано Богом на пользу каждому поколению людей, готовило их к восприятию Слова Божьего. (10) «Конечно, постоянно встречались обмороченные любовным зельем служанок и презревшие госпожу дома, философию», состарившиеся кто на музыке, кто на геометрии, кто на грамматике, а большинство – на ораторском искусстве.

Риторике, красоте текста, его поэтике уделялось значительное внимание. Натыкался на учебник риторики того времени – в нем был совет избегать даже определенных сочетаний согласных. Нам, конечно, непривычно такое отношение.

В стихе взгляд цепляется еще за одну деталь:

Πᾶσα ψυχὴ ἐξουσίαις ὑπερεχούσαις ὑποτασσέσθω. οὐ γὰρ ἔστιν ἐξουσία εἰ μὴ ὑπὸ θεοῦ, αἱ δὲ οὖσαι ὑπὸ θεοῦ τεταγμέναι εἰσίν·

Всякая душа да будет покорна высшим властям, ибо нет власти не от Бога; существующие же власти от Бога установлены. (Рим.13:1)

Греческое слово «власть» – εξουσια – образуется приставкой εξ («из») и корнем ουσια, переводимым в бытовом значении как «имущество», а в философском как «бытие» (т.к. ουσια производное глагола «быть»).

С этимологией εξουσια, как представляется, все предельно прозаично: если у тебя есть «имущество», у тебя есть «власть». Собственно, как и в русском «владеть»-«власть».

Случаев, когда мы видим игру слов εξουσια и ουσια, много. Ее любили, она очевидно просится. Их различие лишь отсутствии и наличии приставки.

Например, Диодор Сицилийский, «Историческая библиотека»:

ἀναρχίας δ' οὔσης διὰ τὸ μηδεμίαν Ῥωμαϊκὴν ἀρχὴν δικαιοδοτεῖν, πάντες ἀνυπεύθυνον ἐξουςίαν ἔχοντες πολλὰς καὶ μεγάλας συμφορὰς ἀπειργάζοντο· διὸ καὶ πᾶς τόπος ἔγεμεν ἁρπαγῆς βιαίου ταῖς τῶν εὐπόρων οὐσίαις ἐνεξουςιαζούσης.

Поскольку римские магистраты были неспособны отправлять правосудие и анархия преобладала, имела место безответственная вольница и люди повсеместно предавались смуте. Поэтому каждая область заполнилась насилием и грабежами, которые свирепствовали и отличались полной безнаказанностью при расхищении имущества богачей.

Перевод литературен, в нужной нам концовке идет речь о том, что грабители, буквально, "обретали власть над имуществом богачей". У Диодора используется глагол от εξουσια с приставкой εν.

Серьезный контекст, «Панарион» свт. Епифания Кипрского:

Καὶ εἴ τις ἐξουσίᾳ μόνῃ τὸν πατέρα <πατέρα> λέγοι τοῦ μονογενοῦς υἱοῦ καὶ μὴ ἐξουσίᾳ ὁμοῦ καὶ οὐσίᾳ πατέρα τοῦ μονογενοῦς υἱοῦ, ὡς μόνην τὴν ἐξουσίαν λαμβάνων καὶ κοινοποιῶν αὐτὸν πρὸς τὰ λοιπὰ ποιήματα καὶ οὐ λέγων ἀληθῶς ἐκ πατρὸς γνήσιον υἱόν, ἀνάθεμα ἔστω.

И если кто признает Отца Отцом Единородного Сына только по власти, а не по власти и вместе по сущности, таковый, как принимающий только власть и обобщающий Его с прочими тварями, а не признающий Его истинным, родным Сыном от Отца, – анафема да будет.

Нет ли чего-то большего в такой εξουσια, чем в нашей «власти»? Подобные богословские контексты нередки.

Вернемся к стиху апостола:

Πᾶσα ψυχὴ ἐξουσίαις ὑπερεχούσαις ὑποτασσέσθω. οὐ γὰρ ἔστιν ἐξουσία εἰ μὴ ὑπὸ θεοῦ, αἱ δὲ οὖσαι ὑπὸ θεοῦ τεταγμέναι εἰσίν·

Всякая душа да будет покорна высшим властям, ибо нет власти не от Бога; существующие же власти от Бога установлены. (Рим.13:1)

То, что это вновь игра слов – в этом не приходится сомневаться. Вопрос: несет ли она на себе смысловую нагрузку или лишь украшает текст? Обычно ориентируешься на важность контекста. В этом случае сказать сложно. Он точно нерядовой, но и не сказать, что принципиально важный.
Если верно утверждение, что цель соседства ουσαι с εξουσιαι не только эстетическая, то мы получаем заложенную в стих логику «εξουσια = εξ ουσια», «власть = из бытия» и мысль сродни: «принцип власти исходит из самого бытия» или «само бытие предполагает иерархический принцип».