Яков Кротов. Путешественник по времени. Вспомогательные материалы: декларация 1927 года.
К оглавлению
ГАРФ. Фонд 5919, опись 1, дело 1, листы 183 – 187
Документ 54. Обращение группы киевского духовенства к Экзарху – Митрополиту Михаилу от 14 марта 1928 года
Ваше Высокопреосвященство Высокопреосвященнейший В л а д ы к о.
С самого момента опубликования Вами Вашего послания от 4-ноября 1927 г. испытываем мы великое смущение совести и тревогу. После того, как послание было разослано по храмам, мы сделали заявление через наших благочинных о том, что мы не можем его признать, как противное нашей пастырской совести. В дальнейшем мы ожидали каких либо новых раз'яснений со стороны Вашего Высокопреосвященства по отношению к посланию. Но прошло уже четыре месяца, никаких новых раз'яснений нет, послание рассылается по всем приходам Украины и смущение наше не уменьшается. Поэтому мы считаем своим долгом засвидетельствовать перед Вами следующее:
Пристально всматриваясь в тот путь, который Вы указываете Православной Церкви на Украине в своем послании, не находим мы, чтобы это был путь Божий.
Некоторые из высказанных Вами положений мы разделяем и признаем согласными с правдой Божией.
Мы признаем вместе с Вами, что Церковь по самой своей природе аполитична. Мы прибавили бы к этому еще, что она и надпартийна. Как Господь отказался разбирать земные распри и тяжбы, сказав: «кто поставил Меня судить и делить вас» – так и Церковь не участвует в политической социальной борьбе и не связана ни с каким из отдельных политических или социальных учений. Все попытки связать Церковь с каким нибудь определенным социальным или политическим учением, будь то социализм или капитализм, монархия или демократия – искусственны и противны ее природе. В целом Церковь стоит вне всякой политической борьбы; рядовым своим членам она предоставляет свободу политических и социальных убеждений, от архипастырей и пастырей она каноническими правилами требует невмешательства в политическую жизнь и в дела мира сего.
Мы помним и признаем, что Церковь, предписывая своим членам отдавать Божие Богу, т.е. отдавать Богу свое сердце, свою волю, свою душу – предписывает им Кесарево отдавать Кесарю. Это значит, что все требования власти, не противные благочестию и Божией правде, христиане должны исполнять терпеливо, покорно и безропотно.
Если бы Вы, Владыко, ограничились этими положениями, мы согласились бы с Вашим посланием. Мы указали бы тогда только на одно опущение, сделанное Вами: говоря об отношении Церкви к миру, Вы не сказали об очень важном начале жизни – свободе Церкви.
В своей внутренней жизни Церковь необходимо по самой своей природе свободна и независима, не может допустить никакого внешнего вмешательства сюда, особенно со стороны инаковерующих и неверующих. В ней царит Дух Святый и кто Духа не имеет, Духа отвергает, кто Духом не поставлен не может руководить жизнью Церкви.
Но Вы, Владыко, сделали не только это важное опущение. Высказав определенные положения Вы сами отступили от них. Вы вступили в противоречие сами с собой, и в силу этих противоречий Ваше послание стало с церковной точки зрения неприемлемым.
Не можем мы вместе с Вами повторить Ваше осуждение некоторым архипастырям и пастырям, будто бы внесшим в церковную жизнь элемент политики в форме призыва к неисполнению государственных норм и неповиновению властям предержащим. Это страшное, совершенно голословное обвинение бросает тень на весь сонм страждущих архипастырей и пастырей, и даже на память в Бозе почившего Патриарха. Повторить Ваше обвинение значит отлучить себя от этого сонма, слиться в мыслях и слове с отпавшими от церкви обновленцами и вступить в явное противоречие с 9-й заповедью Закона Божия – «Не послушествуй на друга своего свидетельства ложна».
Не зная этих политических преступлений у наших собратьев, не можем мы в них видеть причину постигших нашу Церковь бедствий, как это делает послание, и считаем такими причинами со одной стороны натиск на Церковь воинствующего неверия, а с другой – потерю многими чадами Церкви страха Божия и замену его страхом человеческим. Об этом хотели бы услышать слово из уст нашего архипастыря. Замалчивать эти истинные причины и заменять несуществующими, это значит не лечить, а усугублять церковные недуги.
Мы признаем всецело высказанную в послании мысль, что «Церковь Христова всегда была сильна не внешней организацией, а одухотворяющим ее чувством веры, пламенными религиозными переживаниями и всепрощающей братской любовью о Христе». Но признавая эту мысль, мы не можем признать другой, явно ей противоречащей: «Церковь наша может свободно развиваться с внутренней и внешней стороны, лишь вступив на легальный путь своего существования». Мы не можем внешнюю легализацию считать единоспасающим средством от церковных бед.
Мы делаем со своей стороны все нравственно возможное для того, чтобы нас не считали нелегальными. Но во-первых согласно действующему законодательству, мы и теперь не можем рассматриваться, как нелегальные, а во-вторых, не можем мы искать легализации путем человекоугодничества, несоответствующих правде заявлений, путем отказа от церковной свободы. Не легализацию, а внутреннюю свободу и безусловную верность Христовой правде считаем мы главным условием и внутреннего и внешнего развития Церкви.
Не можем мы признать принцип, по которому определенные политические убеждения являются необходимым условием совместной с Вами церковной работы. Принцип этот противоречит имеющему каноническую силу постановлению Московского Собора от 2-го августа 1918 года, предоставившему установление тех или иных отношений к вопросам государственным совести самих верующих, ибо Церковь наша законоположениями самой гражданской власти от государства отделена. Принять этот принцип для Церкви это значит слиться с определенной политической идеологией, изменить своей церковной духовной природе, перестать быть церковью.
Не может Христианин все радости и успехи родины считать своими успехами и радостями, а все неудачи своими неудачами. У гражданской родины есть свои земные радости и скорби, далекие от Бога, а иногда и противные Ему. Если христианин все эти радости и все эти скорби признает своими, он сольется с миром и станет «другом миру», он очутится в положении невозможности одновременно служить Христу Богу и миру и станет врагом Бога. Ибо слово Божие говорит, что дружба с миром есть вражда против Бога (Иак.IV,4).
Признавая вместе с посланием, что «сила церкви в ее колоссальном нравственном авторитете», мы потому и не можем признавать послания, что оно этот авторитет роняет.
В силу всех указанных оснований мы не можем принять Ваше послание. Не легко нам свидетельствовать о своем разномыслии с архипастырем нашим, которого мы привыкли не только глубоко чтить, но и любить сыновне. Мы сознаем свое недостоинство и знаем, что удобнее было бы нам любить молчание. Но боимся, чтобы молчанием своим не возложить на себя непереносимое бремя ответственности перед Богом за введение в жизнь начал, явно противных внутренней природе церкви. В послании мы усматриваем семя великого соблазна и боимся, что оно является началом в ряду действий, направленных к умалению церковной свободы и достоинства Церкви. Результатом же таких действий, если они последуют, будет неизбежное и решительное разделение между теми, кто пойдет по новому пути, и теми, кто неизменно останется на том основании, на котором доселе мы пребывали в отношении церковной свободы и правды.
Перед нашими глазами печальный пример м.Сергия. Он перешел от слова к делу, и его деятельность обнаружила стремительный уклон к обновленчеству и положила начало новым разделениям.
Вам известны скорбные события церковной жизни, разразившиеся в Великороссии. Старейших из находящихся на свободе иерархов – Митр. Иосиф (третий заместитель Патриаршего Местоблюстителя), Митрополит Агафангел, арх. Серафим, а с ними епископы: Димитрий Гдовский, Сергий Нарвский, архиепископ Варлаам б.Пермский, епископ Евгений Ростовский, епис. Алексий Воронежский, Епископ Виктор Вотский, Иерофей Велико-Устюжский и др. об'явили Митрополита Сергия вне общения с собою, как отступившего от чистоты православия.
Нас чрезвычайно смущает, что и Вы, Владыко, входите в так называемый «Патриарший Синод» при Митрополите Сергии, явно не канонический по своему происхождению и составу. Нас смущает и то, что Вы подписываете свое имя в ряде актов, изданных М.Сергием и его «синодом» и что Вы возносите имя м.Сергия за богослужением.
Но мы отличаем Вас, Владыко, от Митрополита Сергия. Мы никогда не забудем, что еще в 1922 году, когда митрополит Сергий с поспешностью достойной лучшего назначения один из первых перешел в обновленчество, Вы мужественно стали на защиту истины. Мы видели в течение всех этих лет в Вас светильник чистый и неколебимый.
Мы хотели бы, Владыко, быть с Вами, неизменно под Вашим руководством итти по тому, хотя и трудному, но прямому пути, по которому Вы доселе вели нас.
Мы умоляем Господа, чтобы Он рассеял мрачный облак, нависший над нами: и выражаем надежду, что наше Евхаристическое общение не разрушится окончательно, несмотря на тяжелое испытание, которое мы пережили, получив Ваше, отвергаемое нами, послание.
14/III-1928г. ПОДПИСИ 7
