Яков Кротов. Путешественник по времени. Вспомогательные материалы: декларация 1927 года.
К оглавлению
ГАРФ. Фонд 5919, опись 1, дело 1, листы 350–354
Документ номер 106. К характеристике Митрополита Сергия, Ниж. Новг., март 1928 г.
Одно лицо, занимающее очень ответственное место в правительственных кругах, высказалось однажды относительно м.Сергия, что это фигура «весьма подходящая, чтобы стоять во главе управления всероссийской Церковью: авторитет его так высок, что всякое открытое выступление против него не мыслимо, оно умирает, не родившись. Протесты же он подавит сам церковной репрессией, к чему его обязывает и его декларация, и его лойяльность по отношению к советской власти». Это было сказано в октябре 1927 г. С декабря началось фактическое опровержение этого взгляда: открылись одно за другим выступления епископов и пресвитеров с паствами, которые отлагались от м.Сергия и его синода, не страшась прещений и запрещений, на которые действительно не скупился лойяльный митрополит. К началу февраля отложились митрополиты Агафангел и Иосиф, архиепископы Серафим Углич. и Варлаам (б.Пермский), епископы Петроградский Димитрий и Сергий, Воронежский Алексий, Великоустюжский Иерофей, Вотский Виктор и друг. Архиеп. Зиновий Тамбовский и еп. Серафим Дмитровский (Звездинский) отказались принять кафедры из рук м.Сергия («по моральным основаниям» – как выразился а.Зиновий) и предпочли отправиться в ссылку (Влад.губ.); епископы Даниил (брат архиепископа Илариона) и Гавриил также сочли за лучшее выехать: первый на Крымский полуостров, второй в среднюю Россию, чем иметь общение с м.Сергием; ссылкой же кончилось и отложение м. Иосифа и архиеп. Серафима: м.Иосиф водворен в Моденском монастыре Новг.Епархии, а арх.Серафим – возле Буйницкого монастыря – Могилевской. Наконец, м. Арсений, поименованный в числе членов Синода, до сих пор вынужден пребывать в Ташкенте…
Такие отходы от м. Сергия продолжаются, и конца им не видится, так как чем дальше, тем у большего числа верующих раскрываются глаза на путь нечестия, которым пошел м.Сергий с своим самочинным Синодом и на который он пытается – лестию и насилием – увлечь Русскую Церковь. Таким образом пресловутый авторитет м.Сергия, на который возлагалась надежда лицами, заинтересованными в административно-канонической устойчивости митрополита, ему не помогает. Конечно, отрицать за м.Сергием некоторых серьезных достоинств нельзя. Несомненно, из современных епископов, вообще не блистающих особенной образованностью, он является одним из самых образованных. Он, несомненно, умен, имеет значительный жизненный и административный опыт; он служил за границей, в Афинах и Японии, долгое время присутствовал в старом Синоде и т.д. Но при всем этом едва ли м.Сергий может рассчитывать на большую авторитетность в глазах людей церковных, знающих и другие стороны его жизни и деятельности. Как ни ценны дарования умственные, да еще соединенные с житейской многоопытностью, но не они составляют главную ценность в человеке вообще, а в служителе Церкви в частности. Если Церковь есть по преимуществу царство совести, то, естественно, что от граждан этого царства, особенно от занимающих «престолы священства», требуется прежде всего чистая совесть, не идущая на сделки со злом и высоко держащая знамя нравственного закона. Вот этой чертой, совестливостью, и не отличается м.С. Его архипастырская деятельность представляет собою ряд измен святой истине, при чем измены эти становятся с каждым разом оскорбительнее для нравственного чувства христианских душ. И при царском правительстве, и при Временном, и при современном м.С. претыкался так сильно, что неудивительно, если к настоящему времени его нравственный авторитет пал до минимума в глазах множества верующих. Вот несколько примеров, свидетельствующих о присущей м.Сергию, мягко выражаясь, нравственной эластичности.
М.В.Родзянко в своей книжке «Крушение Империи» сообщает, что – когда протежируемого Григорием Распутиным арх. Варнаву (нравственный облик которого достаточно известен православным людям) обер-прокурор Саблер предложил возвести в сан епископа, то это предложение было единодушно отвергнуто Синодом под председательством м.Антония (Вадковского). Но когда, по болезни последнего, председательство в Синоде временно перешло к архиеп. Сергию, то вопрос этот был разрешен большинством членов Синода в утвердительном смысле (стр.26).
В 1909-м году военному министру Сухомлинову потребовалось вступить в «законный» брак с чужой женой, г. Бутович. Последняя, будучи любовницей генерала Сухомлинова, обвинила своего законного мужа в прелюбодейной связи с гувернанткой своего сына, и на этом основании ходатайствовала о разводе, с возложением вины на мужа, чтобы ей иметь право вступить в брак с Сухомлиновым. Синод, в котором заседал и архиеп. Сергий, в угоду «сферам», удовлетворил ходатайство, при чем обвиняемая сторона не только не была опрошена при следствии, но узнала о производстве бракоразводного дела и о состоящемся разводе, как о совершенной для себя новости. Апелляционная жалоба обвиненного в прелюбодеянии супруга была оставлена без внимания, но самое гнусное в этом деле было то, что положено было под сукно прошение опозоренной девушки гувернантки, которая между прочим писала: «Я умоляю вас не губить меня безвинно и дать мне возможность очиститься от такого позорного обвинения. Законов я не знаю, и не знаю, как это сделать. Это знать вам лучше… В крайности я готова, поборовши свой естественный девический стыд, подвергнуться, по требованию Синода, медицинскому освидетельствованию, чтобы с полной очевидностью доказать лживость позорного обвинения. Еще раз умоляю вас – спасите и защитите меня»… Синод безмолвствовал на эти вопли. Безмолвствовал и виднейший член тогдашнего Синода архиепископ Финляндский, хотя ему лично, со стороны, указывали на это гнусное дело.
Далее. Умирает Кадет Караулов. Архиепископ Сергий произносит надгробное слово с таким кадетским привкусом, что близкий ему епископ, прочитав «слово», заметил: «Эх, Сергий, окадетился».
После февральского переворота, когда назначенный Временным Правительством обер-прокурор Синода Львов начал самоуправно распоряжаться увольнением и назначением епископов, Синод в своем заседании постановил, в случае продолжения таковой деятельности нового обер-прокурора, выйти в отставку. В этом постановлении принимал участие и архиеп. Сергий. Когда все члены Синода вместе с Сергием действительно подали в отставку, то об.-прокурор Львов чуть ли не на другой день приступил к организации нового Синода, при чем деятельное и успешное участие в этом деле принимал и архиепископ Финляндский, сам вошедший в состав нового Синода.
Временное правительство сменяет нынешняя власть и м.Сергий попадает в тюрьму (если не ошибаемся, вместе с м.Арсением). Но он там не засиживается. В тюрьму является известный Владимир Путята, которого Собор 1917–18 г.г. за чудовищные деяния ЛИШИЛ САНА АРХИЕПИСКОПА И ОТЛУЧИЛ ОТ ЦЕРКВИ, но который в это время сблизился с гражданской властью. Он вызывает м.Сергия и ведет с ним таинственные переговоры, в результате которых м.Сергия немедленно выпускают из тюрьмы. Вскоре обнаруживается тайна быстрого освобождения: м.С. пишет огромный доклад в защиту дико распутного Путяты и выступает адвокатом последнего перед Патриархом, Свящ. Синодом и Церк. Советом. Доклад о восстановлении в епископском сане развратного авантюриста единогласно отклоняется всеми членами Синода и Совета с Патриархом во главе.
В 1922-м году м.Сергий (тогда Владимирский, но живший в ссылке в Н.-Новгороде) выпускает послание к своей пастве, такого содержания, которое свидетельствует, как и прежде указанные деяния, о крайней нравственной приспособляемости Владимирского Владыки.
Далее следует открытое осоюжение [sic! От слова "союз" -- "Портал-Credo.Ru"] м.Сергия с явными врагами томившегося тогда в заключении Пат.Тихона – с изменниками Церкви – архиеп Нижегородским Евдокимом и Костромским Серафимом (впоследствии принесшим серьезное покаяние и отправленным в ссылку). Упомянутые иерархи опубликовывают в «Ж.Ц.» воззвание от 16/VI-22 г., в котором вещают: «Рассмотрев платформу ВЦУ, заявляем, что целиком разделяем мероприятия ВЦУ, считаем его ЕДИНСТВЕННОЙ КАНОНИЧЕСКИ-ЗАКОННОЙ, ВЕРХОВНО-ЦЕРКОВНОЙ ВЛАСТЬЮ и все распоряжения, исходящие от него, считаем вполне законными и обязательными. Мы призываем последовать нашему примеру всех истинных пастырей и верующих сынов Церкви, как вверенных нам, так и других епархий».
«За такого рода деяние, – читаем мы в одном серьезном каноническом исследовании, – учиненное сознательно и упорно, при полном отсутствии вины со стороны Патриарха, но, напротив, вследствие исполнения последним канонов и определений Поместного Собора, м. Сергий, согласно 15 правилу Двукратного Собора должен быть «совершенно чужд всякого священства». Но ввиду принесенного м.Сергием покаяния, Патр.Тихон простил его, хотя, по букве канонов, вследствие тяжести преступления, должен был вопрос о м.Сергии передать на рассмотрение Собора».
Наконец, в середине истекшего года появился из рук м. Сергия и его Синода письменный документ, сотрясший сердца и смутивший совести множества верующих во всех концах России и приведший, в связи с дальнейшей деятельностью м.Сергия и его лже-Синода, к многочисленным отходам от него епископов, пресвитеров, монашествующих и мирян.
«В послании м.Сергия, – говорит вышеприведенный исследователь, – едвали можно найти какую-либо ересь, осужденную вселенскими соборами, но для всякого искреннего христианина инстинктивно понятна неправота м.Сергия перед Церковью и христианством, которые он желает сделать орудием в руках советского государства… Смертным грехом и каноническим преступлением м.Сергия является проводимая им политика… и такого рода деятельность, которая возможна только путем предательства Церкви и измены Христу, что составляет одну из разновидностей более тяжкого, чем ересь, канонического преступления апостасии, или отпадения от веры…
Таким образом, м. Сергий – традитор, предатель, павший – со всеми вытекающими отсюда для него последствиями».
«И напрасно, – продолжает автор цитируемого нами исследования, – напрасно м.С. для того, чтобы спасти свою власть, думает укрыться (во втором своем послании) за канон 15-го Двукратного Собора, который ему понадобился для удержания у себя тех, коим он предложил в первом своем послании временно отойти от Церкви, дабы не мешать ему творить его черное дело. Этот двукратный канон не за м.Сергия, но против него. По канону, отделение от своего епископа, митрополита или патриарха – зло. Однако, бывают случаи, когда такое отделение не только благо, но и спасение. Случай этот – ересь епископа, митрополита или патриарха. Но отпадение от веры еще большее каноническое преступление, чем ересь, почему все сказанное в каноне о ереси относится еще в большей степени к АПОСТАСИИ».
Таково печальное, но вместе и естественное завершение пути нравственных сделок, которыми шел м.Сергий. Положив доброе начало «Православным учением о спасении» – книгой, которая многим принесла духовную пользу, он незаметно и постепенно, угождая разным властям века сего, перешел на тот путь, о котором сказано в Писании: «Есть путь, иже мнится человеком прав бытии, последняя же его (т.е. конец его) приходит во дно ада». (Притч.14,12).
Н.-Новгород.
