|
К оглавлению
ПРЕДИСЛОВИЕ
Творчество Жака Маритена (18.11.1882-29.04.1973), одного из наиболее
известных философов XX в., до сих пор мало знакомо российскому читателю. Его принадлежность
к философскому течению неотомизма - официальной доктрины католической церкви -
во времена СССР делала невозможными ни переводы его работ, ни сколько-нибудь серьезное
изучение его творчества. Лишь с конца 80-х гг. можно констатировать начало освоения
монументального наследия французского философа (полное парижское собрание сочинений
издано в 13 томах), выразившегося в первой серии переводов его произведений1.
Будучи философом-систематиком, Маритен охватил в своем творчестве
все основные предметные области философии: онтологию, гносеологию, этику, эстетику,
философию религии, философскую антропологию, социально-политическую философию.
Предлагаемая читателю книга "Человек и государство" создана
на основе шести лекций, прочитанных Маритеном в декабре 1949 г. в рамках курса
"Анализ политических институтов США", организованного фондом Чарльза
Р. Уолгрина. Как и ряд других работ "американского" периода она была
написана по-английски (первое издание 1951 г.) и лишь позже переведена его секретарем
на французский. Фактически в книге представлена целостная система социально-политической
философии Маритена, большинство элементов которой были рассмотрены в его предшествующих
работах: "Первенство духовного" (Primaute du spirituel,
1927), "Интегральный гуманизм" (L'humanisme integral,
1934), "Человек и общее Благо" (The Person and
the Common Good, 1947).
"Человек и государство", однако, не только теоретический
трактат, но и "практический манифест". Маритен предлагает "конкретно-исторический
идеал" для "новой демократии". Вдохновленный принципами томизма,
он стремился применить их в контексте культурной и политической ситуации, сложившейся
после Второй мировой войны. Спустя пятьдесят лет некоторые идеи Маритена (например,
идея "мирового правительства", которое должно состоять из "наиболее
мудрых и высоконравственных представителей каждой из наций") могут показаться
несколько наивными. Однако в целом глубина анализа и пафос гуманизма Маритену
никогда не изменяли.
Социально-философская доктрина Маритена наследует множество понятий
и концепций (помимо системообразующей для него томистской традиции с ее еще аристотелевскими
составляющими), начиная с "Государства" Платона, идей Просвещения и
заканчивая изысканиями Чикагской социологической школы. Непосредственное влияние
на него оказали А. Бергсон, Э. Мунье, Н. Бердяев. Свою книгу "Человек и государство"
Маритен начинает с анализа отношений - нередко противоречивых - между категориями,
в которые он стремится облечь "сложную текучесть социальной реальности".
Эти категории - "нация", "политическое общество", "государство",
"народ". Фазы исторического развития предстают в диалектической взаимосвязи
- то нормальной, то искаженной - между "сообществом" (социальный феномен
естественного типа) и "обществом" (феномен организации договорного типа).
Нормативная роль "общества", по мнению философа, состоит в том, чтобы
содействовать естественному развитию "сообщества", - причем с минимальным
вторжением и управлением, - способствуя максимальному проявлению плюрализма, личностной
свободы и инициативы. Это постоянное взаимодействие "сообщества" и "общества"
подразумевает то, что "суверенитет" может быть лишь относительным или
соотносительным, но никак не абсолютным - будь то в сфере общественной автономии
или власти государства.
Эти основоположения политики уточняются (посредством анализа современного
автору общества) в главах, посвященных власти, соотношению цели и средств, правам
человека, демократическому праву, церкви и государству, политическому объединению
мира. Многообразие культур, идеологий и религий, не говоря уже о тех интересах
и притязаниях, которые обнаруживаются при урегулировании международных проблем,
побуждает Маритена различать прагматические правила действия, которые могут быть
приняты практическим разумом в текучем и изменчивом мире, и доктринально-теоретические
обоснования этих правил, расхождения в трактовке которых никак не устраняют возможности
консенсуса на уровне конкретных действий.
В конечном счете, регулировать отношения между индивидами и группами
на самом высоком духовном уровне способны только религия и церковь, считает Маритен.
Выход из ситуации кризиса современной ему эпохи виделся Маритену в утверждении
"теоцентрического гуманизма", "персоналистической демократии",
христианизации всех областей духовной культуры и экуменическом сближении религий.
Социокультурный идеал Маритена получил официальное признание Католической церкви
после завершения II Ватиканского Собора (1962-1965).
Богатейший исторический, философский, богословский, юридический
и социологический материал, привлекаемый Маритеном для своих исследований, делает
книгу насыщенной и увлекательной.
Лифинцева Т.,
кандидат философских наук
|
