ТРИУМФАЛИЗМ
См. антигуманизм, утопизм, вера в прогресс.
Х век: триумфализм или средневековые самообманы.
*
История католичества Анри Даниэля-Ропса (которую он, разумеется, назвал «Историей Церкви Христовой») образец триумфализма. В ней обнаруживается, что современное католичество (вернувшееся к «дособорности») есть остаток утопии папского тоталитаризма, первой из европейских утопий (потом были монархическая, национальная, социальная). Триумфализм такое же закономерное завершение утопии как показуха – завершение советского тоталитаризма. XII-XIII века для триумфализма католического такая же вершина, норматив, идеал как XVI-XVII века для триумфализма российско-православного: великие соборы, не менее великие богословские трактаты, «освобождение» христианских земель от неверных, глубокое благочестие, множество святых… «Творческой энергией только эпохи Перикла, Августа и Короля Солнце могут соперничать с периодом, который начался со смерти Людовика VII Французского и закончился правлением его праправнука Людовика Святого, от избрания Иннокентия II до Папы св. Целестина» (III, 3, пер. мой). «Весна христианского мира». Правда, встаёт вопрос, почему за этой весной явилась столь ненавидимая католиками секулярная эпоха. Но метод объяснения известен: враги! Неверие! На Марсе не цветут коммунистические яблони только потому, что русские разуверились в коммунизме.
Одна из черт утопического сознания: отчуждённость от истории. Даниэль-Ропс не видит Церкви в истории. Церковь над историей, она проецируется в историю в виде незыблемой скалы, которая «хранит веру», поучает королей, которая неизменна и блистательна. «История» - это суеверия, войны, обманы, но «Церковь» не разделяет суеверий, а борется с войнами, разоблачает обманы. Человек при этом из «Церкви» изымается. Ведь суеверы, вояки и лжецы были и паствой, и пастырями Церкви. Одни члены Церкви лгали, другие боролись с лжецами и лгали в других вопросах.
* * *
Ида Гёррес в 1949 г. так защищала триумфализм:
«Корень этого бичуемого явления, несмотря на все исторические искажения, лежит для меня все же в интенсивном переживании таких истинных и законных высказываний, как: Божественный управитель, «Владыка царей земных». Его наместниками и помазанниками ощущали себя многие папы и епископы, в большей степени переживая Христа соприсутствующего, нежели исторического Иисуса из Назарета – и были правы, даже если, к сожалению, делали это из соображений собственной выгоды. И пока зависть в современном мире не стала вездесущей социологической категорией, верующие принимали такое положение вещей без недоверия или неприязни, даже с рдаостью, признавали его и чтили, более того – гордились им!» (Гёррес, 1949. 9).
Гёррес противопоставляла учёных, которые говорят о Христе, верующим, которые говорят с Христом (Гёррес, 1949, 10). Однако, есть и более важное противопоставление: говорить со Христом или быть Христом. "Быть Христом" означает принять дар Христа - дар любви, дар общения, дар милосердия, дар сыновства. Всё это можно обозначить грубоватым "исполнять заповеди Христовы". Не только те, которые ассоциируются с «активизмом», но, прежде всего, заповедь «быть человеком».
К сожалению, бесчеловечность не только сохраняется, но прямо усиливается у многих верующих. Они говорят со Христом, чтобы не говорить с людьми. Именно это описывает (с похвалой) Гёррес: «переживание Христа соприсутствующего» как основа для надменного триумфализма. Гёррес это хвалит и считает нормальным, а тех, кто отвергает такое «переживание», обвиняет в зависти. Мол, быдло хотело бы само править… Тут проявляется характерная деформация психики, когда власть воспринимается как высшая ценность, которой нельзя не завидовать. |
