«и Я говорю тебе: ты — Петр, и на сем камне Я создам Церковь Мою, и врата ада не одолеют ее;» (Мф. 16, 18).
В истории христианства эти слова прежде всего знамениты как довод в пользу того, что Папы Римские должны быть высшими руководителями Церкви. Но это не какое-то величественное провозглашение догмата о папской безошибочности, а очередная шутка Иисуса, причём мягкая, утешительная. «И Я говорю» имеет оттенок «но», «в противоположность этому». «Другие ученики называют тебя чурбаном и кирпичом, и Я назову тебя чурбаном и кирпичом — из этого чурбана Я сделаю крепкую притолоку, а этот кирпич пойдёт в самое важное место кладки». Для этого надо предположить, что «Пётр» — прозвище, данное Симону не Иисусом в этот момент, а друзьями, и ранее.
Всё, что известно из Евангелия о характере Симона, даёт основание для такой гипотезы. Упрямый, несговорчивый тяжеловес, — ну прямо львотолстовская глыба. При этом в шутке есть и вторая сторона (действительно удачные остроты обычно очень многозначны). Ведь Симон только что заявил, что Иисус — не просто человек, плоть и кровь, но что Иисус — Сын Божий. От материи Симон перешёл к духу, Иисус это подчёркивает, противопоставляя «плоть и кровь» — бесплотному «небу» Отца, и тут же — про камень, про камень как нечто, что лежит на земле и помогает подняться к небу. «Церковь» тут — еврейское «кништа», «община», которая оказывается подобием Вавилонской башни, соединяющей небо и землю не для самоутверждения, а для встречи с Богом.
У Мк. и Лк. в этом эпизоде данная реплика отсутствует.