«Тогда один из учеников Его, Иуда Симонов Искариот, который хотел предать Его, сказал:» (Ио 12:4)
Об аналогичной фразе у Марка.
Который уже хотел предать? Происшедшее не подтолкнуло к решению, а укрепило в решении? И как это соотнести с тем, что в следующей главе, описывая Тайную вечерю, Иоанн говорит, что с куском хлеба в Иуду вошёл сатана (13:27)? Кстати, про «вошёл сатана» есть и у Луки (22:3), который иначе совсем описывает историю с помазанием.
Между желанием и исполнением, на самом деле, пропасть. Тут особенно проявляется различие Бога и пустоты. Благодати и греха. Человек хочет стать святым — а Бог не входит в человека. Человек прям-таки рвётся к вере — а благодать не откликается. А зло — тут как тут. Только позови! Вот Иисус показывает на тебя и говорит, что ты предашь — ну так нормально упереться, одуматься, сказать: «Ты чё? А вот назло не предам!» А деньги либо вернуть, либо себе оставить — не станут же они по суду взыскивать. Или даже на Церковь пожертвовать.
Иуда ведь не только Иисуса предал. Он и эту женщину предал. Человек потратил свои деньги, не твои — его право. Ты свои потратишь — никто ведь в это не должен лезть? Налоги уплатил, на Храм отстегнул, всё — ты в своём праве. Но и другой — в своём праве. А ты его предаёшь анафеме — мол, выпендривается, не наш человек. Да наш, просто иначе любит Иисуса. А вот ты как раз, похоже, переползаешь из наших в чужих. Воруешь — мысленно, но присвоил себе эти триста динариев и распределяешь, на что потратить. Повелитель динариев, властелин мира, хозяин галактики. Хорош! Своё имение раздай, а чужим не распоряжайся даже в фантазиях. Последнее тяжелее первого, но только, если не посягать на чужую волю, чужое восприятие мира, чужие планы, появляется мостик к чужой жизни и возможность преодолеть взаимное отчуждение.
