Как я и думал, Кузнецова в своем переводе опять допустила грубую ошибку — из благого стремления приблизить текст к читателю. Конечно, не «письма», а именно «послания» апостола Павла (и не только). Вот что мне написал Сергей Леферт, замечательнейший библеист, живущий в Израиле:
«Среди подлинных текстов Павла есть собственно только одно «письмо» — к Филимону. Это частное письмо. Всё остальное – «послания» к целым общинам, рассчитанные на чтение вслух, передачу из рук в руки и т д. В иврите для этого есть два разных термина: михтам (письмо) и игерет (послание)».
Я как источниковед укажу на одно принципиальное различие. Существует понятие «формуляра», устойчивых форм того или иного текста. Послания — буквально, «эпистолы», от того же корня, что «апостолы», «посланники» — имеют очень развернутую вводную часть и заключительную. Послания и в наши дни начинаются торжестеннее, чем письма. Градаций необычайно много. В русском языке от слова «писать» произошли: надпись, записка, отписка, выпись, выписка, писцовая книга, писание, описание, перепись, дописка, переписка — может, и еще, это что на ум пришло. И в греческом «грамма» (откуда и «грамматика») это просто записка. Даже материал различался: записку могли и на бересте написать, письмо на бумаге, а послание на пергаменте.
Что до идеи сделать текст ближе к читателю, то идея эта разумная, но реализовывать ее надо с умом. Читатель — человек, у человека сложная психология. И у апостола Павла была сложная психология.
Церковно-слаянские тексты, конечно, слишком «красивые», «слащавые» именно благодаря непонятности, «умилительные». Многие люди и хотят умилительной непонятности. Они хотят не прелюбодействовать. А изменять жене они хотят. Но ведь прелюбодеяние это не измена жене, прелюбодеяние есть нечто высокое, вроде государственной измены, а измена жене это просто вроде кот чихнул. Таким людям, безусловно, вдвойне необходим перевод, передающий понятным языком то, что сказано в оригинале. Но «понятный» не означает «упрощенный».
Перевод должен соответствовать оригиналу — если оригинал не так уж прост, то и перевод не должен быть прост. Иначе в желании достучаться до читателя можно и к матерщине прибегнуть. Многие не умеют без мата выразить глубину чувств, это одно из последствий плохого владения языком.
То, что плохой, а часто просто неверный перевод Кузнецовой оказался столь востребован в России, активно распространяется Российским Библейским Обществом, есть свидетельство низкого уровня культуры России, стремящейся к упрощению и уплощению бытия.