Лк. 1, 17 и предъидет пред Ним в духе и силе Илии,
чтобы возвратить сердца отцов детям, и непокоривым образ мыслей праведников, дабы представить Господу народ
приготовленный №4 по согласованию. Фразы предыдущая - следующая.
См. Мадзинги, 2009 о цитате из Малахии тут.
- предыдет - дабы представить - в переводе на древнеевр. обнаруживается каламбур: “лифне”
- “лифнот”.
*
Бог повторяет собственные слова из книги пророка Малахии: "Вот, Я пошлю к вам Илию пророка пред наступлением
дня Господня, великого и страшного. И он обратит сердца отцов к детям и сердца детей к отцам их, чтобы Я,
придя, не поразил земли проклятием". Оказывается, кроме явления Мессии во славе и явления Мессии
в бесславии был ещё и третий вариант - явление Мессии в гневе. Один
российский литератор в 1950-е годы считал необходимым вычеркнуть из Евангелия все грозные и суровые слова
Иисуса как несовместимые с Его добротой. Но Евангелие - благая весть не потому, что Иисус не может разгневаться
и стереть человечество с лица земли, а потому, что Иисус может и должен разгневаться и стереть, но не делает
этого. Не делает не потому, что ужасно добрый (доброта, которая бы жалела палачей в ущерб жертвам, была бы
ужасна) - а потому, что мир оказываеся подготовленным к его встрече. Благодаря проповеди Иоанна хотя бы на
крошечном участке земли, в крошечном количестве душ появляется атмосфера, в которой Иисуса могут хоть немного
если не понять, то принять.
Для древнего еврея война - это прежде всего война поколений. Легендарный расцвет Израиля при Соломоне - это
расцвет борьбы за власть между отцом и сыновьями. Но спустя тысячу лет дело обстоит иначе, и не только потому,
что царевичи научились ждать, пока помрут цари, а потому, что люди стали свободнее от обаяния царской власти.
Каждый стал чуть более царём, чуть менее - подданным. Разумеется, при этом все проблемы самодержавности спустились
вниз, вошли в каждый дом. Иисусу часто придётся говорить о том, как решать семейные конфликты - и далеко не
всегда Он отдаёт предпочтение тупой покорности родителям. В этой фразе, на первый взгляд, одно и то же сказано
дважды. "Дети" соответствуют "непокорным", а "сердца отцов" - "мыслям праведных".
Впрочем, если вспомнить Малахию, возможно другое объяснение: Бог не считает, что виноваты лишь дети. В прощении
нуждаются обе стороны. "Непокорный" означает здесь не подростковый бунт против родителей, а несоблюдение
воли Божией. Но отцы чаще бунтуют против Бога уже потому, что у них больше возможностей для бунта.
Подросток бунтует против Бога, потому что видит в Боге родного отца. Цыплёнок, разбивающий скорлупу, думает,
что скорлупа - это купол небес, но ведь от его ударов небеса не страдают. Отцы бунтуют против Бога, когда угнетают
окружающих и пытаются заменить им Бога. Тут Бог страдает и за окружающих, и за гордеца. Бунтующий юноша непокорен
отцу земному, тиран - великий или домашний - непокорен Отцу Небесному. Поэтому эти слова толкуют и так нужно.
"чтобы религиозные идеи, распространённые среди молодёжи, завоевали сердца старшего поколения" (Цанн
и Грюндман). "Образ мыслей" - это не "софия", а "фронисис", это не возрастная
мудрость, а понимание. Это понимание часто и даже обычно - удел молодых. Мировые религии не старики основывали.
*
Слова о "духе Илии" многими понимались как проявление веры
в переселение души. Конечно, евангелист не имел в виду ничего подобного. Слово "дух", когда
оно соединено с чьим-либо именем, означает в греческом языке дух божественный, которым был обуян человек.
В русском языке "дух Илии" понимается скорее как "душа Илии", что уж и вовсе неверно.
Поэтому лучше не пожалеть бумаги и писать: "Исполненный такой же мощи и силы духа, как и Илия".
"Сила" ("динамис") - почти синоним "духа". Так на русском можно сказать и "смелость
и мужество", и "смелость мужества".
Важнее, что верующим в перевоплощение, это безразлично. Ведь сама вера в переселение души подразумевает безразличие
к истине тела, нечувствие тела, которое превращается в подобие лотерейного билета. Влюбленный, говоря девушке,
что она - газель, чувствует прямо наоборот, для него тело девушки неотделимо от ее личности (и он может познать
личность через тело), он не согласится назвать и душу девушки - душой газели. Любовь к человеку есть выделение
человека как уникума. Крайности сходятся: и такая уверенность в уникальности человека позволяет назвать его
чужим именем, позволяет сравнить с Илией, с быком, понимая, что речь идет именно о сравнении, а не о тождестве.
Но и полная уверенность в том, что человек не уникален, что душа останется душой, даже если ее лишить памяти,
ведет к такому же использованию языка: человека называют чужим именем, только уже не от любви и не шутя, а
от страха (страха смерти, например) и всерьез. Между тем, способность человека оставаться собой и одновременно
принимать в себя "духа Илии" - то есть, если говорить без обиняков, Духа Божия, ибо никакого другого
духа у Илии как пророка не было - и делает жизнь счастьем. Человек есть единственное создание, способное ловить
Дух Божий как парус ловит ветер, и при этом оставаться самим собой. Увы, человек способен поймать Дух Божий
как ловит ветер флюгер - и тогда движения не происходит, хотя окружающим и может выйти маленькая польза. А
может человек поймать Дух как валенок может поймать ветер, если его подставить под напор воздуха - только
валенок погасит ветер и останется валенком. Но пыжиться будет, как не пыжится парус, и будет считать, что
все несет в себе Духа, когда давно уже несет в себе лишь кислый запах грязи и пота. Об этом и предупреждал
Предтеча, призывая к покаянию: перестать быть валенком и стать парусом.
|
