И послал Саул слуг в дом к Давиду, чтобы стеречь его и убить его до утра.
И сказала Давиду Мелхола, жена его:
— Если ты не спасешь души твоей в эту ночь, то завтра будешь убит.
И спустила Мелхола Давида из окна, и он пошел, и убежал и спасся. Мелхола же взяла статую и положила на постель, а в изголовье ее положила козью кожу, и покрыла одеждою.
И послал Саул слуг, чтобы взять Давида; но Мелхола сказала:
— Он болен.
И послал Саул слуг, чтобы осмотреть Давида, говоря: принесите его ко мне на постели, чтоб убить его. И пришли слуги, и вот, на постели статуя, а в изголовье ее козья кожа.
Тогда Саул сказал Мелхоле:
— Для чего ты так обманула меня и отпустила врага моего, чтоб он убежал?
И сказала Мелхола Саулу:
— Он сказал мне: отпусти меня, иначе я убью тебя.
И убежал Давид и спасся, и пришел к Самуилу в Раму и рассказал ему все, что делал с ним Саул. И пошел он с Самуилом, и остановились они в Навафе [в Раме].
И донесли Саулу, говоря: вот, Давид в Навафе, в Раме. И послал Саул слуг взять Давида, и когда увидели они сонм пророков пророчествующих и Самуила, начальствующего над ними, то Дух Божий сошел на слуг Саула, и они стали пророчествовать. Донесли об этом Саулу, и он послал других слуг, но и эти стали пророчествовать. Потом послал Саул третьих слуг, и эти стали пророчествовать.
[Разгневавшись,] Саул сам пошел в Раму, и дошел до большого источника, что в Сефе, и спросил, говоря:
— Где Самуил и Давид?
И сказали:
— Вот, в Навафе, в Раме.
И пошел он туда в Наваф в Раме, и на него сошел Дух Божий, и он шел и пророчествовал, доколе не пришел в Наваф в Раме. И снял и он одежды свои, и пророчествовал пред Самуилом, и весь день тот и всю ту ночь лежал неодетый; поэтому говорят: "неужели и Саул во пророках?"
Давид убежал из Навафа в Раме и пришел и сказал Ионафану:
— Что сделал я, в чем неправда моя, чем согрешил я пред отцом твоим, что он ищет души моей?
И сказал ему [Ионафан]:
— Нет, ты не умрешь; вот, отец мой не делает ни большого, ни малого дела, не открыв ушам моим; для чего же бы отцу моему скрывать от меня это дело? этого не будет.
Давид клялся и говорил:
— Отец твой хорошо знает, что я нашел благоволение в очах твоих, и потому говорит сам в себе: "пусть не знает о том Ионафан, чтобы не огорчился"; но жив Господь и жива душа твоя! один только шаг между мною и смертью.
И сказал Ионафан Давиду:
— Чего желает душа твоя, я сделаю для тебя.
И сказал Давид Ионафану:
— Вот, завтра новомесячие, и я должен сидеть с царем за столом; но отпусти меня, и я скроюсь в поле до вечера третьего дня. Если отец твой спросит обо мне, ты скажи: "Давид выпросился у меня сходить в свой город Вифлеем; потому что там годичное жертвоприношение всего родства его". Если на это он скажет: "хорошо", то мир рабу твоему; а если он разгневается, то знай, что злое дело решено у него. Ты же сделай милость рабу твоему, -- ибо ты принял раба твоего в завет Господень с тобою, -- и если есть какая вина на мне, то умертви ты меня; зачем тебе вести меня к отцу твоему?
И сказал Ионафан:
— Никак не будет этого с тобою; ибо, если я узнаю наверное, что у отца моего решено злое дело совершить над тобою, то неужели не извещу тебя об этом?
И сказал Давид Ионафану:
— Кто известит меня, если отец твой ответит тебе сурово?
И сказал Ионафан Давиду:
— Иди, выйдем в поле.
И вышли оба в поле. И сказал Ионафан Давиду:
— Жив Господь Бог Израилев! я завтра около этого времени, или послезавтра, выпытаю у отца моего; и если он благосклонен к Давиду, и я тогда же не пошлю к тебе и не открою пред ушами твоими, пусть то и то сделает Господь с Ионафаном и еще больше сделает. Если же отец мой замышляет сделать тебе зло, и это открою в уши твои, и отпущу тебя, и тогда иди с миром: и да будет Господь с тобою, как был с отцом моим! Но и ты, если я буду еще жив, окажи мне милость Господню. А если я умру, то не отними милости твоей от дома моего во веки, даже и тогда, когда Господь истребит с лица земли всех врагов Давида.
Так заключил Ионафан завет с домом Давида и сказал:
— Да взыщет Господь с врагов Давида!
И снова Ионафан клялся Давиду своею любовью к нему, ибо любил его, как свою душу. И сказал ему Ионафан:
— Завтра новомесячие, и о тебе спросят, ибо место твое будет не занято; поэтому на третий день ты спустись и поспеши на то место, где скрывался ты прежде, и сядь у камня Азель; а я в ту сторону пущу три стрелы, как будто стреляя в цель; потом пошлю отрока, говоря: "пойди, найди стрелы"; и если я скажу отроку: "вот, стрелы сзади тебя, возьми их", то приди ко мне, ибо мир тебе, и, жив Господь, ничего тебе не будет; если же так скажу отроку: "вот, стрелы впереди тебя", то ты уходи, ибо отпускает тебя Господь; а тому, что мы говорили, я и ты, свидетель Господь между мною и тобою во веки.
И скрылся Давид на поле. И наступило новомесячие, и сел царь обедать. Царь сел на своем месте, по обычаю, на седалище у стены, и Ионафан встал, и Авенир сел подле Саула; место же Давида осталось праздным. И не сказал Саул в тот день ничего, ибо подумал, что это случайность, что Давид нечист, не очистился.
Наступил и второй день новомесячия, а место Давида оставалось праздным. Тогда сказал Саул сыну своему Ионафану:
— Почему сын Иессеев не пришел к обеду ни вчера, ни сегодня?
И отвечал Ионафан Саулу:
— Давид выпросился у меня в Вифлеем; он говорил: "отпусти меня, ибо у нас в городе родственное жертвоприношение, и мой брат пригласил меня; итак, если я нашел благоволение в очах твоих, схожу я и повидаюсь со своими братьями"; поэтому он и не пришел к обеду царя.
Тогда сильно разгневался Саул на Ионафана и сказал ему:
— Сын негодный и непокорный! разве я не знаю, что ты подружился с сыном Иессеевым на срам себе и на срам матери твоей? ибо во все дни, доколе сын Иессеев будет жить на земле, не устоишь ни ты, ни царство твое; теперь же пошли и приведи его ко мне, ибо он обречен на смерть.
И отвечал Ионафан Саулу, отцу своему, и сказал ему:
— За что умерщвлять его? что он сделал?
Тогда Саул бросил копье в него, чтобы поразить его. И Ионафан понял, что отец его решился убить Давида. И встал Ионафан из-за стола в великом гневе и не обедал во второй день новомесячия, потому что скорбел о Давиде и потому что обидел его отец его.
На другой день утром вышел Ионафан в поле, во время, которое назначил Давиду, и малый отрок с ним. И сказал он отроку:
— Беги, ищи стрелы, которые я пускаю.
Отрок побежал, а он пускал стрелы так, что они летели дальше отрока. И побежал отрок туда, куда Ионафан пускал стрелы, и закричал Ионафан вслед отроку и сказал:
— Смотри, стрела впереди тебя.
И опять кричал Ионафан вслед отроку:
— Скорей беги, не останавливайся.
И собрал отрок Ионафанов стрелы и пришел к своему господину. Отрок же не знал ничего; только Ионафан и Давид знали, в чем дело.
И отдал Ионафан оружие свое отроку, бывшему при нем, и сказал ему:
— Ступай, отнеси в город.
Отрок пошел, а Давид поднялся с южной стороны и пал лицем своим на землю и трижды поклонился; и целовали они друг друга, и плакали оба вместе, но Давид плакал более.
И сказал Ионафан Давиду:
— Иди с миром; а в чем клялись мы оба именем Господа, говоря: "Господь да будет между мною и между тобою и между семенем моим и семенем твоим", то да будет на веки.
И встал [Давид] и пошел, а Ионафан возвратился в город.