Василий Беднов
(по Volumina Legum)
 Первое издание: Екатеринослав, 1908.
По изд.: Минск: Лучи Софии, 2002. 432 стр. Тираж 3100 экз.
Фототипически это издание: Опись А, №20565.
См. библиографию.
В оригинале нумерация примечаний постраничная. В электронном виде текст внутри
глав был кем-то разбит безо всякой логики на порции, к которым примечания объединены в блоки.
Введение. C.6.
Глава I. От Казимира Великого до Сигизмунда III.
(со стр. 40 - часть главы, посвященная времени с правления
Владислава III)
Глава II. Времена Сигизмунда III. С. 127.
Глава III. С 1632 по 1686 годы. С. 206-240.
Глава IV. От 1686 года до четырехлетнего сейма. С. 288-356.
Глава V. Эпоха четырехлетнего сейма. С. 357-401.
Послесловие: Вл.Киселев, И.Саламаха об авторе и его книге.
Библиография работ Беднова.
ВВЕДЕНИЕ
Под заглавием Volumina Legum известно собрание законов бывшей Речи Посполитой
от XIV ст. до четырехлетнего сейма включительно. Собрание это дело частных рук.
В XVIII в. над составлением его трудились ксендзы-пиары, как, например, известный
ревнитель народного просвещения в Польше Станислав Конарский (1700-1773 гг.) и
горячий патриот епископ Иосиф Залуский. Пиары выпустили восемь томов, из которых
первый издан (с посвящением Августу II) в 1733 г., а последний—в 1782 г.1).
В 1859 и 60 годах эти восемь томов были вновь изданы в Петербурге Иосафатом Огрызком.
Это второе издание памятников польского законодательства представляет собой в
отношении содержания и порядка перепечатку пиарского издания с устранением из
него очевидных типографских погрешностей. В 1889 г. юридическая комиссия (comisya
prawnicza) академии наук в Кракове выпустила еще один, девятый, том Volumina Legum,
в состав которого вошли конституции сеймов 1782, 1784, 1786 и 1788—1792 годов.
Несмотря на то, что это собрание законов, статутов, конституций и привилегий Польско-Литовского
государства сделано и обнародовано частными лицами, а не правительством, оно имело
большое значение в Польше не только при ее существовании (в последние десятилетия
существования Польши), но и после раздела ее в тех областях, которые были присоединены
к России2 и Австрии. Что касается содержания Volumin'oв, то в них включены
только те памятники польского законодательства, которые постановлены не единолично
королем, а с ведома и согласия духовенства, панов и представителей шляхты, сначала
на съездах, а с XVI в. — на сеймах3. В первом томе содержатся законы от
1347 года, когда был издан Казимиром Великим знаменитый Вислицкий статут, до 1547
года (до смерти Сигизмунда Старого). В начале этого тома помещается посвящение
королю Августу II и обращение к читателю (ad lectorem) на латинском языке (I—XXI),
в котором излагается краткая история польского законодательства и опытов собирания
его памятников и гимн Богородице из статута Лаского. Во втором томе заключаются
сеймовые постановления со времени вступления на польский престол Сигизмунда Августа
(в 1548 г.) до 1609 года; в третьем — с 1611 г. по 1640 г. (в нем, кроме конституций,
много поборовых универсалов); в четвертом — с 1641 г. по 1668 г., до бескоролевья,
наступившего после отречения от престола Яна III Казимира. Том пятый содержит
в себе постановления сеймов с 1669 г. до 1697 г., до времени избрания в короли
саксонского курфюрста Августа II; шестой — все постановленное при Августе II с
присоединением к нему конституций так называемого пацификацийного (примирительного)
сейма, бывшего в 1736 г., когда Август III был признан польским королем и приверженцами
Станислава Лещинского; в начале его помещено посвящение Фридерику Августу и Ксаверию,
детям второго короля из Саксонской династии. В седьмом томе, посвященном последнему
польскому королю Станиславу Понятовскому, содержатся акты бескоролевья 1764 г.
и постановления сеймов коронационного 1764 г. и бывших в 1766 и 1768 годах. В
восьмом томе заключаются памятники законодательной деятельности сеймов с 1773
по 1780 год. Наконец, в состав девятого тома вошли постановления последующих сеймов
с 1782 по 1792 год. Содержание первого тома изложено, за самыми небольшими исключениями,
на латинском языке, а следующих — на польском. На латинском языке излагаются везде,
во всех томах, королевские присяги, так называемые денунциации (провозглашения,
объявления) о новоизбранных королях, генеральные конфирмации прав, обнародованные
королями при своих коронованиях, и некоторые другие государственные документы
(напр., акты договора Польши со Швецией в 1609—12 гг., статей Оливского договора
1660 г., законодательства относительно Пруссии и условий подчинения Курляндии)4.
В седьмом томе есть акты, написанные по-русски (латинским алфавитом) и по-польски
(вечный трактат с Россией в 1768 г.), по-польски и по-латыни (первый сепаратный
акт 1768 г., такой же акт второй), а в восьмом — по-польски и по-французски (напр.,
трактаты 1775 г. с Австрией, Россией и Пруссией). К изданию присоединен предметный
указатель (inventarz) всего содержимого в первых восьми томах Volumin'oв, в двух
частях, из которых одна относится к первым шести томам, а вторая — к седьмому
и восьмому.
Значение Volumina Legum как юридического памятника весьма велико: хотя это собрание
польских законов частного происхождения, но в последние десятилетия существования
Речи Посполитой на него смотрели как на собрание правительственное. Это во-первых,
а во-вторых, до самого последнего времени ученые в своих научных исследованиях
ссылались на них, нисколько не сомневаясь как относительно количества помещенного
в Volumin'ax юридического материала, так и текста приводимых в них юридических
документов. Только в 1903 г. профессор Освальд Бальцер в своем труде «Przyczynki
do historyi zrodel prawa polskiego» подрывает традиционное значение первого тома
Volumin'oв как собрания памятников законодательства. Проф. Бальцер ставит в вину
издателям первого тома то, что они: 1) при составлении его пользовались не оригиналами
памятников, а существовавшими еще с XV в. юридическими сборниками Лаского, Пржилуского,
Гербурта, Сарницкого, Янушковского и др.; 2) допустили ошибки в изложении текста
и вместо оригинального польского текста приводят его в латинском переводе (конституции
1544—45 гг.); и 3) не внесли на страницы сборника многие важные постановления,
хотя некоторые однородные с ними внесены (помещены эдикты — Ягелла велюнский 1432
г. против гусситов и Януша Мазовецкого против лютеран, а эдикты Сигизмунда I против
лютеран не вошли в сборник)5. Подобного рода недостатки могут быть и в
прочих томах6, но это существенно не умаляет значения Volumina Legum как
источника для истории правового положения православной церкви в Польше и Литве.
Из всей массы постановлений, содержащихся в Volumin'ax, к положению православной
церкви в Польше и Литве относится сравнительно немногое. До времен Сигизмунда
III законоположений, трактующих о правах сторонников восточно-православного исповедания,
очень мало, и то, что встречается в Volumin'ax до Люблинской унии (1569 г.), имеет
отношение только к русским областям, входившим в состав Польши, Литвы же (за исключением
акта Городельской унии 1413 г.) совсем не касается. Акты Люблинской унии 1569
г. впервые распространяются на обе составные части (на Польшу и Литву) Речи Посполитой,
так как заключают в себе уравнение обеих частей ее в правовом отношении. Поэтому
для того, чтобы составить представление о том правовом положении, какое занимало
православие в Литве до упомянутой политической унии, приходится обращаться к тем
многочисленным привилеям и грамотам великих князей литовских, которые содержатся
по разным собраниям исторических документов, имеющим отношение к прошлому Литвы,
юго-западной и северо-западной Руси, а также — к Литовскому статуту. Самое раннее
постановление о православии в Volumin'ax встречается под 1413 г. в акте Городельской
унии7, который содержит в себе ограничения гражданских прав высших классов
русско-литовского общества, исповедующих православие. Затем в течение XV и XVI
вв. встречается еще несколько таких постановлений, но их, как сказано выше, немного.
Число их, в виде сеймовых конституций, начинает увеличиваться с наступлением XVII
в., когда возникла ожесточенная борьба между православными и униатами. На протяжении
всего семнадцатого века, когда православные шляхта, братства и казачество энергично
отстаивали свои религиозные права, постановлений касательно православия, притом
в большинстве своем благоприятных для него, встречается много; но с наступлением
XVIII в., когда православные в пределах Речи Посполитой лишились возможности отстаивать
свои права, сеймовые постановления относительно православия опять уменьшаются
количественно и по своему содержанию являются стеснительными для дизунитов. Шестидесятые
годы XVIII в. изобилуют сеймовыми постановлениями касательно православных. Эти
постановления, выпущенные под давлением русского правительства, восстанавливают
все те гражданские и церковные права, которые были отняты у православных при королях
Саксонской династии, и уравнивают их во многом с католическими подданными Речи
Посполитой.
Содержащиеся в Volumin'ax постановления относительно положения православной церкви
в Польше и Литве не всегда были одинаковы. В одно время они не отличали членов
ее от католиков, предоставляли первым то, чем владели и вторые (XVI в. и некоторые
постановления 50-х годов XVII ст.), в другое — сильно ограничивали права «схизматиков»
и стесняли их религиозную свободу, а с ней вместе и гражданскую (конституции в
правление Яна Собеского и в XVIII в.). Поэтому на всем протяжении четырех столетий,
охватываемых содержанием Volumin'oв, историю юридического положения православной
церкви в Польско-Литовском государстве можно разделить на пять периодов, из которых
каждый имеет свои отличительные особенности.
Первый период начинается со времен Ягелла (от 1386 г., когда он принял католичество)
и тянется до правления Стефана Батория включительно. В начале его права православной
церкви несколько ограничиваются (Городельская уния 1413 г.), но при преемниках
Ягелла эти ограничения постепенно ослабляются, в 60-х годах XVI в. православные
почти уравниваются с католиками, а во время первых двух бескоролевий равенство
православия (равно как и других вероисповеданий) с католичеством снова торжественно
подтверждается конвокационными и избирательными сеймами. Невзгоды, переживаемые
в этот период православием, происходили большей частью от злоупотреблений, допускаемых
королями при раздаче церковных должностей (злоупотребления правом подаванья, так
называемым jus patronatus). Но такие злоупотребления польско-литовские правители
позволяли себе и по отношению к католическим церковным должностям (примеры: торговля
бискупскими кафедрами при Сигизмунде I)8. В общем православные в этот период
и в гражданском, и в церковном отношении юридически (а тем более фактически) немногим
отличались от католиков: имели свою высшую иерархию, строили церкви и монастыри,
приобретали церковные имения, занимали высшие государственные и общественные должности;
об общих ограничениях православных не встречается в Volumin'ax никаких упоминаний.
Второй период обнимает правление СигизмундаШ (1587—1632 гг.). Отличительная его
особенность—появление церковной унии, которая была взята королем под его особое
покровительство, и ожесточенная борьба между православными и униатами. Правительство
теперь долгое время совершенно игнорирует существование православия, считая его
последователей отщепенцами от «греческой религии» русского народа, якобы изначально
бывшего в единении с Римом; оно лишило православных высшей иерархии, перенесло
все издавна принадлежавшие им права на униатов и направило все свои средства на
распространение среди них унии. Православные (сначала только шляхта и братства,
а потом, особенно с 20-х годов XVII в., и казачество) энергично отстаивают свои
религиозные и политические права, требуют у правительства признание существования
своей самостоятельной, отдельной от униатской церкви, но восстановления высшей
иерархии, несмотря на все свои усилия, они все-таки не получают. Правительство
обещало дать им самостоятельных владык (конституция 1607 г.), но не приводило
своего обещания в исполнение, все требования православных откладывало от одного
сейма до другого.
Период третий начинается с бескоролевья после Сигизмунда III (1632 г.); он характеризуется
успехами православных в борьбе с унией, результатом которых являются благоприятные
для них конституции. Они получают высшую иерархию с митрополитом во главе, многие
из отнятых у них монастырей и церквей и, под влиянием успехов казачества в кровавой
борьбе с польским правительством, de jure достигают того, чего не имели даже в
первый период: православные митрополит (Зборовский договор) и владыки (Гадячские
статьи), подобно католическим иерархам, приобретают сенаторские кресла. Вечный
мир с Московским государством в 1686 г. положил конец этому периоду. Начало его
было благоприятно для православных, но конец напоминает времена Сигизмунда III.
С конца 60-х годов XVII в. православие лишается своих защитников: шляхта в большинстве
своем католичится и ополячивается, казачество ослабевает и утрачивает свое прежнее
значение, православные братства, лишившись поддержки шляхты и казачества, вынуждены
прекратить свою прежнюю широкую и благотворную деятельность. Католичество и уния,
не встречая энергичного отпора, начинают все больше и больше торжествовать над
православием, а правительство — поддерживать их и теснить православие. Религиозный
фанатизм и политические соображения вызывают в нем намерение истребить православие
и навязать русскому народу ненавистную для него унию.
Четвертый период — с 1686 г. до 1786 г. Начинается он совсем неблагоприятно для
православия. К концу XVII в. совершенно прекращается деятельность шляхты в пользу
православия; православные кафедры одна за другой переходят в руки униатов; правительство
лишает православных доступа к государственным и общественным должностям и начинает
отождествлять их с протестантами. Положение их делается крайне печальным. Только
русское правительство, приобретя большое влияние на дела в Польше, время от времени
заступалось за дизунитов и делало в их пользу сильные представления перед польским
правительством. Но эти представления мало изменяли положение угнетаемых православных.
Так дело шло до вступления на русский престол императрицы Екатерины II, которая
приложила много стараний для улучшения положения гонимого православия. В 1768
г. православным были восстановлены все их прежние гражданские и церковные права
и они сделались почти равноправными с католиками Речи Посполитой.
Пятый период обнимает эпоху четырехлетнего, или иначе великого, сейма (1788—1792
гг.). Четыре года — небольшой срок, но так как этот сейм резко отличается от всех
прочих своей деятельностью вообще и отношением к православию в частности, то их
приходится выделить в особый период. Сейм действительно занимался выработкой средств
возрождения Польши. По отношению к православию, под влиянием переживаемых Речью
Посполитой в 1788—1792 гг. политических событий, с одной стороны, и распространения
в Польше идей французского просвещения, с другой, — четырехлетний сейм проявил
благосклонное отношение к православию и без всякого давления извне провозгласил
религиозную свободу, распространил правительственное покровительство и на православных
и узаконил новое церковное устройство последних, в силу которого православная
церковь в Польше порывала связь с церковью российской и подчинялась константинопольскому
патриарху.
Каждому из этих периодов в предлагаемом сочинении посвящается особая глава. При
обозрении каждого постановления относительно православия обращалось внимание на
те обстоятельства политической и общественной жизни, которые способствовали его
возникновению. Так как православная шляхта, как наиболее полноправное сословие
русского народа, имела большое влияние на возникновение того или другого сеймового
постановления (особенно в XVII в.), то в сочинении обращено особенное внимание
на те инструкции сеймовым послам, которые обычно составляла для них шляхта, собиравшаяся
на так называемые предсеймовые сеймики, где высказывала свои требования к предстоящему
сейму. Точно так же не оставлены без внимания казацкие движения и представления
русского правительства в тех случаях, когда они вызывали те или иные конституции
относительно православных. Многие события церковно-общественной жизни юго-западной
Руси, несмотря на всю их важность в истории православной церкви, обойдены молчанием;
о многих из них сделаны только краткие замечания, а вообще в сочинении говорится
только о тех обстоятельствах и явлениях церковно-исторической жизни русских областей,
входивших в состав Речи Посполитой, которые оказывали влияние на юридическое положение
православной церкви в пределах Польши и Литвы.
1 Szujski IV, 369
2 Русское правительство неоднократно подтверждало польские конституции;
см. Поли. Собр. Зак. Росс. Имп. (пер. соб. ), т. XXV, № 18135, с. 727—733
3 Казимир Великий, в своем Вислицком статуте говорит: Nos Casimirus ..
una cum praelatis, baronibus caeterisque nobilibus et subditis nostris. Volum
Legum. I, p. 1. На сеймах вообще требовалось согласие короля, сената и кола рыцарского;
без этого ни одно постановление не могло приобрести значения обязательного для
всех закона. Volum. Legum. I, Ad lectoret, p. XV; conf II, 252, § 4
4 Volum Legum, III, 44—80, IV, 344—354, VI, 254 и 270
5 Rozprawy Akademn Umiejetnosci, wydziat hislorycSno-filozoficzny, ser.
II, t. XXI (ogoi zbioru XLVI), Krakow, 1903 гг, с 64—65, 84—85, 88—91 и 102—103
6 He вошли многие конституции (до 1661 г), относящиеся к Вел. Кн. Литовскому
Ф. И. Леонтович Спорные вопросы по истории русско-литовского права, СПб, 1903,
с. 18—19
7 Volum legum, I, 29—32
8 Жукович, Кардинал Гозий , с 36—40 |
