ОЧЕРКИ УЧЕНИЯ О ЦЕРКВИ
К
началу - К предыдущей части
3) Церковь и «инославие».
Церковь есть благодатная жизнь в Духе Св., и благодатная
жизнь есть спасение. Поэтому нет и не может быть ни разделения, ни противопоставления
Церкви и спасения: вне Церкви нет и спасения, ибо жизнь в Церкви и есть спасение.
Extra ecclesiam nulla salus. Это есть истина самоочевидная, вытекающая из самого
существа Церкви. И как един Дух Св., и едина благодатная жизнь, так едина и Церковь,
почему является, конечно, недоразумением говорить о разделении или соединении
“церквей”. Единая Церковь не может ни разделяться, ни соединяться, ибо вне себя
она ничего не знает. И Господь говорил всегда о создании Церкви (hJ ejkklhsi>a) (Мф. 16:8). Единство Церкви
с очевидностью явствует из всего учения о ней, как Теле Христовом, Невесте Христовой,
новой благодатной жизни, но это сознание с полной ясностью выражено в церковном
предании (св. Игнатий Богоносец, св. Ириней, св. Киприан, бл. Августин, бл. Феодорит,
бл. Иероним и др.)
Насколько Церкви противостоит
не-Церковь, чуждый языческий мир, вообще “мир сей”, вопрос трудностей не
представляет, грани резко начертаны, нет общения между Христом и велиаром. Однако
уже и в язычестве приходится различать предавших себя всякому непотребству (Рим. 1:22-32) от делающих
доброе (Рим. 2:10). (Ср. Д. Ап. 10:34-35). Об этом различении свидетельствует
Церковь, которая изображения древних праведников-мудрецов помещает в притворе
храма, тем свидетельствуя, что они являются, по слову св. Иустина Философа и Климента
Александрийского “христианами до Христа”. Вообще судьба всего внехристианского
мира есть неоткрытая тайна, которая приоткрывается в учении Церкви о проповеди
Христа во аде (1 Петр. 3:19-20). Гораздо труднее и запутаннее
представ-
------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------
-4-
ляется вопрос об единстве Церкви, когда он
переносится внутрь самого христианства. Дело в том, что не было, кажется, времени,
когда бы не существовали в церкви внутренние настроения, приводившие к образованию
ересей и расколов, начиная уже с апостольских времен (Симон волхв, николаиты).
Церковь отрицалась и их из себя извергала, по заповеди Господа: аще и Церковь
преслушает, да будет тебе яко (w[sper)
язычник и мытарь (Мф. 18:17). Однако
это яко язычник, хотя и выражает практическое отношение к упорствующим
в своем заблуждении, но не отожествляет их с язычниками, от которых они
во всяком случае отличаются, и в лучшую сторону, как озаренные светом Христовым,
и в худшую, как от единства веры отпадшие, чего нельзя, конечно, сказать об язычниках.
Лжеучения церковные, ереси и расколы, отличаются от прямого
отступничества от Христа или богоборчества, поскольку они питаются ревностью
о церковной истине, но к ней незаметно для них приражается ложь, своеволие, своемыслие.
Есть законная, здоровая, неустранимая степень своемыслия в христианстве, о которой
говорится апостолом: подобает и ересям — разномыслиям, своемыслиям —
быти между вами, да откроются между вами искуснейшие
(1 Кор.
11:19). Это есть проявление христианской свободы сынов Божиих, ибо христиане не
рабы, но сыны (Гал. 4:6-7). И во все времена истории Церкви бывали такие разделения,
богословские школы, разномыслия, которые оказывались благодетельны для жизни церковной,
и их авторитарное подавление — прежде, как и теперь —
означало бы нехристианское порабощение. Здесь всегда остерегающе зовет нас заповедь
христианской свободы, изреченная апостолом языков: «итак, стойте в свободе, которую
даровал нам Христос и не подвергайтесь опять игу рабства... к свободе призваны
вы, братья» (Гал. 5:1,13). Лишь после прямого осуждения
компетентной церковной властью еретичествующие отпадают от единства церковного,
между ними и Церковью происходят разделение — ai{rhsiv и тогда верность Церкви требует блюсти
установленные грани и не мириться с теми, которые в каком бы то ни было смысле
являются отторгнутыми от единства церковного и врагами Церкви. Любовь есть и ревность,
нет любви не ревнующей. Поэтому догматические распри всегда до глубины потрясали
церковную жизнь.
В этом смысле надо понимать
и многочисленные канонические определения по отношению к еретикам, сохраняющие
силу церковного закона и до наших дней. Не все знают эти каноны и отдают себе
отчет в той степени церковной ревности, которая в них проявляется. Общая задача
этих церковных постановлений есть охранение стада церковного от еретиков и раскольников.
Уже т. наз. апостольские правила определяют общие
основания отношений к отпавшим от общения церковного. Правило 10: аще кто
с отлученным от общения церковнаго помолится, хотя бы
то было в доме (т. е. не только в Церкви): таковой да будет
------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------
-5-
отлучен. Прав. 11: Аще кто принадлежа ко клиру
с изверженным от клира молиться будет: да будет извержен и сам. Прав. 45:
Епископ или пресвитер или диакон, с еретиками молившийся токмо, да будет отлучен.
Аще же позволит им действовать что-либо яко служителям церкви, да будет извержен.
Лаодикийского собора правило 6: не попускати еретикам, коснеющим в ереси,
входити в дом Божий. Правило 33: не подобает молиться с еретиком или отщепенцем.
Правило 9 Тимофея, еп. Александрийского. Вопрос: Должен ли священнослужитель
молиться в присутствии ариан или других еретиков или будет ли то ни мало не во
вред ему, когда при них совершает он свою молитву или священнодействие? Ответ:
В божественной литургии диакон пред временем целования возглашает: не приемлемые
к общению изыдите. Посему таковые не должны присутствовати, аще не обещаются покаятися
и оставити ересь. 72 правило VI всел. собора воспрещает и смешанные браки
с еретиками: «недостоит мужу православному с женой еретичкою браком совокуплятися,
ни православной жене с мужем еретиком сочетатися. Аще же усмотрено будет нечто
таковое, соделанное кем-либо: брак почитати не твердым, и незаконное сожитие расторгати.
Ибо не подобает смешивати несмешаемое, ниже совокупляти с овцею волка, и с частию
Христовой жребий грешников. Аще же кто постановленное нами преступит: да будет
отлучен» (ср. 14 прав. IV всел.
соб., лаодик. соб. прав. 10, карфаг.
соб. прав. 2).
Итак, Церковь возбраняет
молитвенное общение между православными и неправославными и не оставляет здесь
места безразличию, почитая, что «безразличие —
причина зол» (Прав. св. Никифора исповедника, вопр.
10). Это определение, которое для внешних может казаться узким и фанатическим
для живущих церковною жизнью со всею ее конкретностью и полнотой является самоочевидным.
Невозможно общение в молитве без общения в вере, и в этом смысле самочинный “Interkommunion”
всякого рода есть либо легкомыслие и дилетантизм, либо самообман, а то и просто
обман: человеку не дано одновременно идти двумя путями, есть только один, и даже
самая потребность другого уже свидетельствует о начавшемся шатании. В этом смысле
пример Вл. Соловьева в наши дни приобретает предостерегающее значение: он попытался
личным дерзновением перейти преграду между православием и католичеством, чтобы
жить всей полнотой церковной жизни в том и другом. Если верить газетному
сообщению, появившемуся после его смерти, он тайно присоединился к католичеству,
видимо оставаясь в православии. Перед смертию он был напутствован православным
священником и был отпет в православной церкви также православным священником.
Это тяжелое недоумение доселе так и остается окончательно неразъясненным. Общение
в молитвах и таинствах есть последствие и выражение единения церковного. Соловьев
просто перешагнул чрез канонические запреты,
------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------
-6-
кстати сказать, имеющие одинаковую силу как для православия,
так и для католичества. В результате католики считают его просто католиком, для
православных он остается православным, поскольку он сам не отрекался от православия,
хотя и вызвал тяжелые недоразумения. Вл. Соловьев, по-видимому, хотел произвести
церковный эксперимент личной унии. То, что захотел соединить в своем лице Вл.
Соловьев, осталось по-прежнему несоединенным. Он брал оба «вероисповедания» не только в том, в чем они не различаются
между собою, но в том, в чем они взаимно противоуполагаются,
и объявил себя выше и вне этих разделений. Если же Вл. Соловьев просто отпал от
православия и перешел в католичество, как это понимают и толкуют католики, тогда
этот случай теряет свою принципиальную остроту и становится заурядным.
Итак, Церковь вообще возбраняет церковное общение с еретиками.
Однако, практика церковной жизни ставила еще и другие, более конкретные вопросы
об еретическом крещении и еретической иерархии. Признавать ли действительным крещение
еретиков или же их нужно рассматривать как не-христиан и присоединять их к церкви
через вновь совершаемое крещение? Признавать ли действительным еретическое священство
и при воссоединении рассматривать ли епископов и клириков как простых мирян или
же как лиц посвященных? На эти вопросы в отношении к одной и той же ереси давался
неодинаковый ответ в разные времена и в разных местах. Таким образом для Церкви
пребывание в ереси или расколе само по себе еще не давало исчерпывающего решения
вопроса, но к этому общему признаку присоединялись еще дальнейшие определения,
силою которых установлялись разные степени в удалении от Церкви.
Подтвердим сказанное
примерами.
Общий принцип о неприятии
еретического крещения и евхаристии выражен в 46 правиле апост. постан.:
епископа или пресвитера, приявших крещение или жертву еретиков, извергать повелеваем.
Кое бо согласие Христово с велиаром, или кая часть верному с неверным (2 Кор. 6:15)? Также и прав. 47: епископ
или пресвитер, аще по истине имеющаго крещение вновь окрестит или аще от нечестивых
оскверненнаго не окрестить; да будет извержен, яко посмевающийся кресту Господню
и не различающий священников от лжесвященников (в правиле 49 и 50 определяются
условия действительности крещения, именно совершение его
------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------
-7-
во Имя св. Троицы и в три погружения, следоват., не удовлетворяющее
этим требованиям крещение является недействительным). Это же в общем подтверждается
и правилом 68 (конец): «крещенным или рукоположенным от еретиков
ни верными, ни служителями Церкви быти не возможно».
Известно, что вопрос о действительности
крещения у еретиков составлял предмет церковных распрей между востоком и западом,
причем римская церковь проявляла большую снисходительность, признавая крещение
еретиков, тогда как африканская малоазийская церковь держалась противоположного
воззрения. Эта распря усилилась в связи с вопросом о крещении донатистов, причем
восторжествовала на карфагенском соборе более умеренная точка зрения, подтвержденная
и в 7 правиле 2 всел. собора (ср. также 7 и 8 прав. Лодик. соб. и правило 95-ое
собора Трульского). Было различено две группы еретиков, и первую (ариан, македонян,
савватиан и наватиан, имеющих себя чистыми и лучшими, тетрадитов и аполлинаристов)
разрешено было принимать чрез миропомазание, евномиан же, монтанистов и савеллиан
присоединять как язычников. Заслуживает внимания, что ряд еретиков, крещение которых
здесь признано действительным, относится к числу тягчайших лжеучителей, анафемствованных
Церковью I-ым правилом того же 2 всел. собора: «да предается анафеме
всякая ересь, а именно: ересь евномиан, аномеев, ариан, или евдоксиан, полуариан
или духоборцев, савеллиан, маркеллиан, фотиниан и аполинариан». Т. о. ереси
одинаково анафемствованные, неодинаково рассматриваются в вопросе
о действительности крещения. Специально относительно новациан правило 8-ое I всел.
собора постановляет, что возвращающиеся в православие клирики их и епископы после
отречения своих прежних мнений, по возложении на них рук, приемлются в сущем сане,
след., признается действительным еретическое священство (Тоже говорит и правило
68 Карфаг. соб. о павлианах см. прав. 19-ое (всел. соб.). А в то же время св.
Василий Вел. в 47 канонич. правиле свидетельствует, что «мы таковых перекрещиваем.
А хотя у вас и не принят сей обычай перекрещивания, подобно как и у римлян, по
некоторому благоусмотрению: однако наше винословие да имеет силу». См. также и
в прав. I: «относительно вопроса о кафарах подобает последовати обычаю каждыя
страны, ибо об их крещении различно думали разсудившие о сем предмете в свое время».
Подобным образом и правило 2 VI всел. собора (Трульского), подтверждая все канонические
правила, в числе других подтверждает и строгую практику перекрещивания для африканских
церквей, однако, только для них, п. ч. в других местах действовали
совсем иные каноны, уже приведенные: «еще же и Киприаном, архиепископом африканския
страны и мучеником и собором при нем бывшим изложенное правило, которое в местах
предупомянутых предстоятелей и токмо у них, по преподанному их обычаю,
сохраняемо было». Замечательно, что здесь
------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------
-8-
оставляется в качестве местной нормы правило, изданное
в 256 году в африканской церкви из еретиков или раскольников, хотя оно прямо противоречит
7 правилу II всел. собора.
Т. обр. 47 каноническое
правило Василия В. здесь отличается в сторону большой строгости и от 8 прав. I
всел. собора в отношении в «чистым», кафарам, (новацианам) и от 7 прав. 2 всел.
соб. относительно ряда других ересей. Частности нас здесь не интересуют, нам важно
установить, что практика церкви в разные времена и в разных местах была колеблющейся
и отнюдь не единообразной, и начала, установленные в отношении к крещению еретиков,
имели значение не жесткой юридической нормы, не dura lex, но общего основания,
регулирующего принципа.
В общем, на основании правила 95 Трульского собора в
практике церкви существует три чина воссоединения к православию: через крещение,
миропомазание (протестанты) и простое отречение от лжеучений (римско-католики
и нек. др.). Подобное же различие установляется и относительно священства, причем
переходящие в православие из исповеданий, сохранивших апостольское преемство (католичество,
несторианство и др.) приемлются в сущем сане,
остальные же (протестантские секты) как миряне. Таким образом, практика Церкви
в отношении к «инославию» была различна. Это различие определяется степенью
отпадения или удаления данного исповедания от Церкви. Значит, здесь могут быть
различные степени. С чем связано это различие?
В I-м канонич. правиле св.
Василия В. это различие намечается следующим образом. Древние «иное нарекли ересью,
иное расколом, иное самочинным сборищем. Еретиками назвали они совершенно отторгавшихся
и в самой вере отчуждившихся; раскольниками — разделившиеся в мнениях
о некоторых вопросах церковных и о вопросах, допускающих уврачевание, а самочинными
сборищами — собрания, составляемые непокорными пресвитерами или епископами
и ненаученным народом». Св. отец приводит далее ряд примеров ересей, имеющих
------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------
-9-
разность в вере в самого Бога, в сущности стоящих даже
вне христианства, как манихейство, валентинианство, марконианство.
(Сюда он относит и пепузианство-монтанизм). Однако, это различие только намечает
общую идею, но в своем практическом приложении оказывается шатким и неточным.
Правило 6-ое II всел. собора, прямо сливает еретиков и раскольников под общим
понятием ереси, да и действительно, самоутверждающийся
раскол уже содержит в себе ересь, ибо, по слову Златоуста, «раздирать церковь
не меньшее зло, как и впасть в ересь». Практическое же отношение Церкви и к одному
и тому же лжеучению, как мы видели, изменялось в зависимости от общего соотношения
и практически даже арианство и македонианство, анафемствованные как ересь,
рассматривались как раскол, поскольку стало признаваться и арианское крещение.
Подобное же различение наблюдается и в новейшее время в практике поместных православных
церквей относительно католичества (мы говорим здесь об общих принципиальных основаниях,
оставляя в стороне, правильно или неправильно поступаемо было в том или другом
частном случае). Тогда как греческая церковь присоединяет католиков через перекрещивание
и, следовательно, трактует их как еретиков, подобных манихеям, гностикам, монтанистам,
русская православная церковь приемлет их чрез простое отречение от заблуждений,
равно и клириков их приемлет в сущем сане, т. е. практически относится к
ним как к раскольникам. Это различие можно поставить в параллель тому различию
в отношении к донатистам и нованианцам, которое существовало в практике местных
церквей и объяснялось особенностями местной жизни.
Все различия и оттенки в
отношении Церкви к внецерковному христианству (если так можно выразиться) чрезвычайно
важны, потому, что ими намечается общее воззрение Церкви, и заранее отметаются
упрощенные схемы. К числу таких упрощенных схем относится в наших глазах и та
схема, соблазнительная по своей геометрической простоте, согласно которой все,
находящееся вне прямого общения с единой Церковью, оказывается совершенно отчужденным
от церковной жизни, лишенным благодати Божией, здесь нет священства и нет таинств,
клирики же и духовные лица суть простые миряне. Последовательно развиваемая, эта
точка зрения должна привести к выводу, что нет разницы между нехристианскими религиями
и внецерковным христианством, между крещеными и некрещеными. Но такое мнение явно
противоречит церковной практике и каноническим определениям, которые всегда различали
степень удаления от Церкви, и самым фактом такого различения нис-
------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------
-10-
провергли эту каноническую геометрию. Церковь
признает разницу между христианством и не-христианством и в каком-то смысле считает
своим все, находящееся в грани крещения, даже если данное исповедание находится
в разрыве или разлучении с нею: самые понятия ереси и раскола возможны
только в церкви и по отношению к церкви, суть церковные квалификации,
никто не называет магометанство или буддизм ересью или расколом. Следов., существует
некоторые внешняя зона Церкви, находящаяся уже за пределами ее ограды, есть связь
церковная, несовпадающая с единством церковной организации: тело церковное не
вполне совпадает с его внешними очертаниями, но имеет еще и свою периферию, церковь
видимая включает еще и церковь невидимую не только за пределами этого мира, но
и в этом мире, и с этой скрытой, потенциальной церковностью во время так или иначе
соотносится. Получается вывод, что есть ecclesia extra ecclesiam точнее extra
muros. Нужно догматически осмыслить этот непререкаемый канонический факт. Но для
этого, прежде всего, нужно освободиться от формалистического юридизма, столь несвойственного
православию. Не нужно превращать каноны, выражающие собою руководящие мысли Церкви,
в правовые нормы, требующие чисто формального понимая и исполнения.
Впрочем, всякому юристу известно, что применение закона, даже очень совершенного,
всегда требует творческого его истолкования. Оно тем более становится неизбежным
в применении к нормам, которые возникли более 1000 лет тому назад при обстановке,
существенно отличающейся от современности. В учении об единстве Церкви мы вступаем
на путь малообследованный и трудный, где требуется величайшая осторожность.
Прежде всего является церковной
аксиомой единство Церкви и ее единственность. Не должно быть места такому представлению,
что есть две ли три «церкви» или ее «ветви», причем ни одна из них не есть истинная
или единственная. Есть Православие, и нужно живым членам Церкви знать и
чувствовать всю полноту, единственность и безусловность жизни в Православии, которая
есть Дух Св., обитающий в Церкви. И лишь из Православия и через Православие нужно
видеть и постигать все, что не есть безусловность жизни в Православии, которая
есть Дух Св., обитающий в Церкви. И лишь из Православия и через Православие нужно
видеть и постигать все, что не есть Православие, но что, насколько оно вообще
церковно есть, есть и Православие, хотя и ущербленное, ослабленное. Каково
должно быть церковное отношение к не-православию, которое вместе с тем
не есть вполне и не-православие, но в какой-то степени есть и православие? Такое
отношение должно быть, прежде всего, далеко от безразличия к тому, в чем не-православие
отходит от
------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------
-11-
Православия или тем более с ним враждует. Любовь все
покрывает, однако кроме заблуждения, все терпит, кроме лжи. Любовь есть и ревность
об истине, и этой ревности, а не безразличия хочет от нас Церковь. Однако только
церковная ревность спасительна, — ревность же, отданная заблуждению,
гибельнее, нежели ее отсутствие: примером может служить сектантство и даже большевизм,
которому нельзя отказать в фанатической ревности. И смысл канонов, воспрещающих
не только молитвенное, но, в сущности, и жизненное общение с еретиками, связан именно с этой ревностью: невозможно
общение церковное с еретиком или раскольником, насколько он утверждается в своем
противлении в Церкви, это является внутренним противоречием, есть измена
самому себе или предательство. Как может православный молиться вместе с шундистами,
духовная энергия которых рождается фанатической ненавистью их к Церкви, или с
толстовцами, пафос которых есть извращение Евангелия с отрицанием веры в Господа
И. Христа? И однако может быть такое положение вещей, при которых прямолинейное
применение канонов, запрещающих молитвенное общение с еретиками и отщепенцами,
было бы нарушением их смысла: summa lex summa iniuria.
Это в тех случаях, когда еретик и отщепенцы поворачиваются
к Церкви не теми сторонами своего существа, в которых они прегрешают против церковного
единства, но теми, силою которых они, не взирая на отделение, пребывают в церковном
общении, когда они идут — сознательно или бессознательно —
не против Церкви, но к Церкви и с Церковию.
Когда протестанты и вообще инославные приходят теперь
на наши богослужения, разве соответственно духу канонов удалять их от него
на основании запрещения совместной молитвы с еретиками? Разве нарушением канонов
было то, что наши иерархи присутствовали летом 1925 г. при англиканском богослужении
в Лондоне, пассивно — этим торжественным своим присутствием —
даже в нем соучаствуя? Разве нарушением канонов, далее, является, когда мы, венчая
ныне разрешаемые смешанные браки (однако в свое время совершенно запрещенные канонами),
тем самым в церковную молитву и даже в тайнодействие допускаем инославных, конечно,
соответственно их доброму желанию, или вообще когда молимся — в личной
ли (которая ведь тоже церковна) или в общественной — молитве об инославных?
Вообще, что представляет
собою не-православие, не-церковь в отношении к православию? Иногда
это понимается законнически, юридически: если и в малейшем нарушен закон, то нарушивший
становится преступен против всего закона, и не вся правда вообще есть неправда.
Однако такая прямолинейность никогда не применялась Церковью, всегда различавшей,
как мы видели, степени отпадения
------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------
-12-
от Церкви. И теперешняя церковная практика различает
в инославии, за пределами Церкви, каноническую преемственность священства или
ее отсутствие, в первом случае воссоединяя в сущем сане, во втором этого не делая.
Возможна около этого вопроса спорность или неясность в факте, именно наличия
таковой преемственности священства или же ее отсутствия; так обстоит пока дело
с иерархией старообрядческой (австрийского белокриницкого священства) и с иерархией
англиканской. Отсутствие этой преемственности в протестантизме ничем не
может быть возмещено при присоединении, и протестантский пастор всегда есть мирянин
для православия, если он к нему присоединяется. Напротив, католический иерарх,
если он присоединяется к Православию, приемлятся в сущем сане (по смыслу правил
апосл. 47-68, разъясняемых чрез сопоставление с I всел. 8, карф. 6, 8, Вас. В.
I, а с другой ст. I всел 19, Лаод. 8.).
Однако это нудит поставить
и наиболее пререкаемый вопрос о том, существует ли вообще иерархия —
вне церкви, по крайней мере, вне церковной организации, т. е. в расколе и
еретических общинах? Этот вопрос неизбежно ставится самым фактом принятия
инославных в сущем сане (как это относительно католиков делает православная церковь).
Пред лицом этого факта невразумительным является прямое отрицание священства вне
Церкви, как иерархической организации. Однако столь же невозможно и его безоговорочное
признание, потому что последнее и означало бы именно тот interkommunion, то общение
молитвы и таинств с отщепенцами, которое прямо воспрещается вышеприведенными канонами,
согласно правилу 32 Лаодик. соб.: «не подобает от еретиков принимать благословение, которые суть суесловия паче нежели благословения»
(ср. прав. 37). Практически для людей церковных инославные клирики не отличаются
от мирян, ибо они не находятся с ними в иерархическом общении. Но строго говоря,
они не суть церковные миряне — laici — в точном смысле слова, как и инославные
миряне также не суть церковные миряне, в точном смысле слова, ибо чин мирян
есть определенное положение в Церкви, — в церковном общении, вне которого
остаются инославные, одинаково как состоящие в клире, так и вне его. Поэтому прямое
отрицание инославного священства в смысле его приравнивания мирянам есть в некотором
смысле складывание аршин с золотниками и вообще лишено церковного смысла: церковь
судить только внутри себя, но не вне, и различие клириков и мирян имеет
место лишь внутри Церкви. Однако, как мы только, что сказали, церковь судит и
о внешних, насколько они входят в соприкосновение с нею, при воссоединении, и
тогда она различает церковное состояние до него и признает возможным со
своей стороны конвалидировать священство, его не повторяя, не совершая нового
рукоположения, а также признает
------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------
-13-
и силу таинств, совершаемых
этим священством, т. е. не только крещения (которое может быть по нужде совершено
и мирянами), но и миропомазания (которое мирянами совершено быть не может, почему
протестанты, как не имеющие священства, приемлются чрез миропомазание). Следовательно,
Церковь во все времена, также как и теперь, признает по крайней мере потенциальное
священство и в расколе, которое и получает свою полную законную силу, юрисдикцию,
при воссоединение с православием. У преп. Феодора Студита встречаем такое суждение:
«... отлучены от священнослужения те, кто ныне рукоположен (епископом), оказавшимся
еретиком, хотя и говорящим, что собор был дурной, и мы погибли. Ибо почему он,
признавая это, не убегает от погибели, уклоняясь от ереси, чтобы быть епископом
Божиим? Тогда и рукоположения его тотчас будут приняты». (Творения преп. Феодора
Студита, т. II, стр. 288. изд. СПБ. Дух. Ак). Однако ex nihilo
nil
fit, как это с полной наглядностью вытекает из отношения
Церкви к исповеданием, утратившим преемственность священства. Церковь признает
священство сохраняющимся даже при нарушении общения с ним, хотя и возбраняет всякое
молитвенное общение с этим священством и практически его как бы игнорирует, ибо
священство действенно и действительно лишь при условии канонического общения и
соподчинения, которое здесь именно и отсутствует; но раз оно восстановляется,
восстановляется и сила священства. Можно сказать, что, не отрицая таинства в его
сакраментальном моменте, Церковь считает его бездейственным в отношении юрисдикции.
Согласно прав. 9-му IV всел. собора, рукоположение совершается лишь с назначением
рукополагаемого к определенному храму, иначе поставление является недействительным,
следов., в глазах Церкви все постановления в расколе являются недействительными,
однако же, не ничтожными, поскольку они получают силу при воссоединении
и при вступлении в правильные отношения юрисдикции и подчинения. Второе же, новое,
поставление уже поставленных строго запрещается церковными канонами (апост. прав.
68); последние на этом основании запрещают и новое поставление однажды извергнутых
из клира, которые поэтому навсегда пребывают низведенными в разряд мирян (ср.
Кафр. соб. прав. 27). Т. о. церковное понимание таинства священства сводится
к тому, что оно не может быть повторяемо так же, как и крещение и миропомазание,
на этом основании не может уже быть восстановлен в сане однажды изверженный
из него (ср. Вас. В., прав. 3), как и не перепоставляется поставленный инуде, вне общения церковного.
------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------
-14-
Но как же согласовать это условное признание священства
extra ecclesiam с прямым определением I правила св. Василия Великого? В последнем
сказано следующее: сначала св. отец ставит общий вопрос о крещении вне церкви,
причем различает в этом отношении еретиков, коих крещение не действительно, от
раскольников и самочинных сборищ, причем крещение «раскольников, яко еще не чуждых церкви,
приимати. Таким образом, даже находящиеся в церковных степенях, отступив купно
с непокорными, когда покаются, нередко приемлются в том же чине». Таким
образом, св. отец допускает священство в расколе и отвергает его лишь для ереси,
в которой отрицается и само крещение, «ибо здесь есть явная разность в самой вере
в Бога».
От этих общих положений
обращаясь к частностям, он останавливается на кафарах, которые были собственно
раскольники, однако по своей ожесточенности приближались к еретикам, почему «древним
угодно было» их к ним и приравнивать. «Ибо (объясняет св. отец), хотя начало отступления
произошло через раскол, но отступившие от церкви уже не имеют на себе благодати
Святаго Духа. Ибо оскудело преподаяние благодати, п. ч.
пресеклось законное преемство. Ибо первые отступившие получили посвящение от отцов,
и через возльжение рук их имели дарование духовное. Но отторженные,
сделавшись мирянами, не имели власти ни крестити, ни рукополагати, и не
могли преподать другим благодать Св. Духа, от которой сами отпали. Почему приходящих
от них к Церкви, яко крещенных мирянами, повелевали вновь очищать истинным
церковным крещением». Таким образом, мысль св. отца не в том, что всякое
состояние в расколе с церковью влечет утрату законного преемства, но лишь приводящее
к «отступлению от церкви», т. е. ереси, которая не имеет и истинного крещения
(как видно из этого правила, св. Василий Великий не допускает совершенно крещения
через мирян, которое знает теперешняя церковная практика присоединения не по первому,
но по второму чину, т. е. без перекрещивания).
Однако св. отец не настаивает на строгом применении этого правила к кафарам, потому,
что здесь же прибавляет: «но поелику некоторым в Асии решительно угодно было,
ради назидания многих, прияти крещение их: то да будет оно приемлемо». (А следовательно,
по обратному ходу заключений св. отца, приемлемо будет и священство их, ибо одно
с другим для него связано). Таким образом, непризнание священства за пределами
Церкви
------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------
-15-
у Св. Василия Великого отнюдь не безусловно, но условно,
он связано с той или иной оценкой данного раскола, приближающей его то к ереси,
то к самочинному сборищу, причем самая оценка, в зависимости от обстоятельств
места и времени, меняется, как показывает пример с кафарами (а также и с энкратитами,
как это явствует из того же I правила Вас. В.). Суждение же произносится
Церковью, которая и определяет, как в данном случае следует относиться к отпавшему
церковному обществу.
Так и в отношении к кафарам I всел. собор прямо постановил (прав. 8) о том, чтобы
присоединяющиеся к Церкви да пребывают в клире, епископы — епископами,
пресвитеры — пресвитерами. Уже по этому одному выражение св. Василия
В. о том, что они «соделались мирянами», очевидно, относится к юрисдикции, к недействительности
их поставления, но не к бездейственности самого священства, которое получает силу
при присоединении к Церкви. Это же постановляет относит. донатистов и прав. 68
Карфаген. собора, которое гласит, что «рукоположенные донатисты, аще исправясь,
восхотят приступити к кафолической вере, да не будут лишаемы принятия в своих
степенях». (Конечно, и это правило было бы несогласуемо с определением I прав.
Вас. В., если бы оно было понято буквально и безусловно). Напротив, это совершенно
исключается I всел. 19, лаод. 18 относительно павлиан и фригов,
«хотя бы находились в мнимом у них клире».
Все это ставит общий догматический
вопрос о природе священства и его силе. Очевидно, что из двух элементов действенности
священства первый, — именно юрисдикция, законная управомоченность, составляет общее
условие действительности второго, сакраментального элемента, и, с устранением
первого, теряет свою действительность и последний. Это и означает «низведение
в число мирян» бывшего клирика. Но это еще не решает вопрос о самом благодатном
даре священства. Сохраняет ли он какую-то, хотя и потенциальную, действительность
и в лишенных сана, подобно св. крещению и миропомазанию, печать которых неизгладима
даже в отпадших? Последнее следует из неповторимости обоих таинств, но это же
относится, как мы видели, и к священству, и это же явствует и из того, что обеты
священства не ограничиваются никаким сроком, но даются, так же как и монашеские,
на всю жизнь, почему прав. 7-ое IV всел. собора и воз-
------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------
-16-
браняет вчиненным однажды в клир и монахам
не вступать ни в воинскую службу, ни в мирской чин» под угрозой анафемы. Все это свидетельствует
о том, что и православному воззрению принятию сана присуща известная неизгладимость,
которая, действительно, позволяет его в этом смысле сопоставлять с крещением.
Оставившие священство и
вступившие в звание мирян не могут быть рассматриваемы как все остальные миряне,
или как они сами были до принятия сана. Снятие сана неизбежно сопровождается духовным
изменением, которое может быть восполнено христианскими добродетелями и подвигами,
но во всяком случае само по себе представляет собой надлом. Нельзя безнаказанно
и безболезненно оставить алтарь, нельзя его просто позабыть или отвернуться от
него. Католическая церковь с обычной своей догматической прямолинейностью со времен
Тридентского собора выражает это как character indelebilis,
причем с ним связано и то, что священнодействия запрещенных священников, поставления,
совершенные низложенными епископами, имеют силу ex opere operato. Это воззрение
отличается механичностью, которая вообще свойственна учению ex opere
------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------
-17-
operato. Из того правильного наблюдения, что сообщение благодати в
Церкви связано с наличием определенных богоустановленных условий, имеющих существенно
неустранимый характер, католическая доктрина делает и обратное заключение о том,
что сообщение благодати неотделимо от этих условий самих по себе (это именно
и означает ex opere operato) и что, следовательно, благодать никогда и ни при
каких условиях не может отделяться от этих действий. Такое заключение, действительно, вносит
черты магизма в понимание церковных тайнодействий, а вместе с тем и является излишним
для разрешения вопроса. Не всякое священство, имеющее непрерывность в постановлении
своем, действительно, а, следовательно, есть священство: иначе ведь невозможно
и непонятно было бы извержение из сана, которое именно у католиков сопровождается
весьма выразительным ритуалом разоблачения извергаемого от священных одежд (и
даже выскабливанием с помазанных мест священного елея). Выходит, что Церковь здесь
остается бессильна, бездейственно лишение сана, если и после него остается неумаленной
действенная сила священства, вследствие
его character indelebilis. Возможность извержения из сана с очевидностью показывает,
что правильность поставления в смысле непрерывности апостольского преемства, как
ни важна она, еще не имеет решающего значения. Иначе придется признать имеющими
силу теперешние живоцерковные поставления, между тем как недействительность
живоцерковных поставлений должна быть установлена Церковию
твердо и решительно (характерно,
что сами живоцерковники в свою очередь объявляют недействительным церковное священство,
по крайней мере, заграничное). И в
------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------
-18-
этом
именно смысле воинствующая ересь или раскол, даже самочинное сборище, поскольку оно по каким бы то ни было мотивам: догматическим, иерархическим или же политическим
идет против церкви и законной церковной власти, оно, от Церкви отрываясь, преграждается
от источника благодати и постольку становится безблагодатным. Т. обр.
оказывается возможно безблагодатное священство, которое тем самым не есть уже
священство. Character indelebilis здесь допустим не в смысле действенности священства
вовне, но разрушительного его действия в самом лжепоставленном: подобным образом
анафемствованный член церкви находится в худшем положении, чем просто язычник,
и именно в силу своего крещения. Таким образом, священства нет вне Церкви, в ереси,
в расколе или самочинии, поскольку самое происхождение этой лжеиерархии связано
с бунтом против церкви, непослушанием и самочинием, неприятием истинного священства
и поставлением вместо него и против него своей собственной лжеиерархии. Здесь
даже не имеет существенного значения причина или повод, которые вызвали отделение
от Церкви: это могут быть серьезные догматические разногласия, но могут быть и
просто предательские сделки с антихристовой властью, как у живоцерковников. Такая
лжеиерархия недействительна, сколь бы ни было бесспорно ее апостольское
преемство; равным образом теряют свою благодатность бывшие члены православной
иерархии, раз они изменяют Церкви, вступают в ряды лжеиерархии. Всякое молитвенное
общение с ними, а тем более сослужение, воспрещенное священными канонами, неприемлемо
для верующей души. Удаление от Церкви измеряется силою противления ей, и живоцерковники,
несмотря на кажущуюся близость к Церкви, для нас дальше, нежели католики, протестанты,
вообще разные исторические исповедания.
Итак, одна непрерывность
апостольского преемства при посвящении еще не дает канонического поставления.
Однако бесспорно и то, что отсутствие такого преемства его во всяком случае
исключает. Для Церкви отнюдь не имеет обязательной силы неканоническое поставление,
однако при отсутствии его Церковь не может ни в коем случае, ни при каких обстоятельствах
признать священства со всеми последствиями, отсюда вытекающими: ни теперешние
украинские самосвяты, ни всевозможные сектантские пресвитеры или протестантские
пасторы никогда и ни при каких условиях священниками признаны быть не могут, ибо
и церковная власть имеет свои естественные границы и не может сделать несуществующее
существующим. В этом смысле есть огромная разница в объективном положении
всяких самосвятов и преемственно поставленной, но недействительной лжеиерархии,
потому что эта последняя при наличии известных условий может сделаться действительной
без перепоставления: здесь имеется объективная для того возможность. В этой возможности,
правда, нет никакой принудительности: Церковь может и не признать лжеиерархии,
несмотря на всю бесспорность апостоль-
------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------
-19-
ского преемства, как она не признавала иерархии
разных еретических и раскольнических общин (см. выше). Но Церковь может, после
воссоединения, признать их и в сущем сане, чего не может над непосвященными. Признание
или непризнание в сущем сане лжеиерархии при воссоединении лежит во власти
Церкви, которая руководится здесь соображениями т. наз.
церковной икономии, т. е. практической мудрости и блага Церкви. Приемля в
сущем сане, Церковь восполняет недостающее, дает силу недействительному, благодатствует
обезблагодатствованное. В частности, и в отношении к живоцерковному самочинию
будущее покажет, как отнесется Церковь к кающимся и возвращающимся в недра ее
живоцерковным лжеиерархам (в Бозе почивший патриарх Тихон проявлял в отдельных
случаях большую снисходительность), но до этого раскаяния вся живоцерковная
иерархия, как церковного, так и внецерковного постановления недействительна, как
возникшая из церковного мятежа и преслушания, следов., тайнодействия, ими совершаемые,
суть акты кощунственные и недействительные, поскольку для них требуется благодать
священства.
Однако все это просто и
ясно в применении к случаям активного раскола и самочиния. Но могут быть
совсем иные случаи, именно когда отделяется от Церкви целая часть церковного общества,
имеющая свою канонически правильную и доселе Церковию не оспаривавшуюся иерархию.
Подобных случаев было не мало в истории церкви: несторианство, армяне-монофизиты,
римско-католики, англикане (не говоря уже о более сомнительных случаях); или,
с другой стороны, автокефалия болгарская в отношении к греческой церкви, грузинская
и украинская автокефалия, отделившиеся от русской патриархии, или —
в наши дни — автокефалия польская, финляндская в отношении к законопослушной
русской Церкви. Разделения возникали и возникают здесь во всяком случае не на
почве прямого церковного мятежа, но отчасти на почве догматических, национально-культурных
и обрядовых разногласий, отчасти же вследствие споров об юрисдикции. Совершившееся
разделение, однако сделало то, что церковное единение с отпавшими стало невозможно,
и, следоват., упразднилась для верных сынов Церкви отпавшая часть священства.
Однако, это упразднение или, вернее сказать, парализованность схизматического
священства, делая его недействительным для Церкви, в то же время его еще не аннулирует.
Очевидно, прежде всего, совершенно неправильно и даже невозможно приравнивать
такое священство как к изверженным из сана по суду за преступление, так и к находящимся
под запрещением или неканонически поставленным: оставаясь на своем месте, в своем
церковном теле, оно разделяет общую его судьбу. Приговор Церкви над отделив-
------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------
-20-
шейся частью, как мы уже знаем, может быть различен,
Церковь не связана фактом священства ex opere operato,
и она может отвергнуть не только действительность (юрисдикцию), но и действенность
(сакраментальную силу) этого священства, но может поступить и иначе, с большею
снисходительностью. Так, напр., поступает (в отличие от греческой) русская Церковь
относительно римско-католического (и несторианского) священства, приемля его сущим
саном. Иными словами, выражаясь в терминах св. Василия Вел., она практически трактует
католичество не как «ересь», а как «раскол», повреждающий, но не обессиливающий
преемственность священства.
Однако действительность
священства вне ограды церковной признается Церковью даже и вне воссоединения
и помимо этого восполнения. Это явствует из того, что признаются имеющими силу
таинства, совершенные этим священством, следовательно, — приходится
отсюда заключить — почитается действенною и благодать этого священства.
Разумеется, выявиться это может только относительно таких таинств, чрез которые
«инославие» может реально соприкоснуться с Церковью. Воссоединяемый с нею получает
то, чего ему не хватает, но он не должен получать то, что уже имеет. Поэтому,
если он не является по-настоящему крещенным, то он получает крещение. Если он
имеет лишь одно крещение, то он получает миропомазание. Если он имеет миропомазание,
в нем уже не нуждаясь, он допускается прямо к полному общению таинств, т. е.
к покаянию и причащению. Из того, что римско-католики русской церковью не миропомазуются,
надо заключить, что в глазах ее они это таинство уже имеют. Но такое признание
implicite необходимо подразумевает и действительность священства, п. ч. иначе
оно не могло бы преподавать благодать миропомазания. Было бы непоследовательно
ограничить и исчерпать действенность схизматического священства лишь этими двумя
таинствами: во-первых, такое выделение именно их одних из общей действенности
священства вообще едва ли мыслимо; во-вторых, действительность этих и только этих
таинств обнаруживается именно потому, что в них может произойти действительная
встреча Церкви с «инославием» на почве тайнодействия. Правда, признается Церковью
и сила таинства брака, совершенного вне церковной ограды, ибо такие браки не перевенчиваются;
однако относительно этого может быть указано, то, впрочем тоже не бесспорное,
соображение, что крещением или миропомазанием конвалидируется и брак, сам по себе
недостаточный или даже прямо недействительный в качестве таинства: не перевенчиваются
не только католические, но и протестантские браки, совершенные без священника,
т. е. пастором. Из признания действенности названных таинств вытекает действенность
и самого таинства священства, на котором они основываются. Остается вопрос о тех
таинствах, в которых не могут встретиться и соприкоснуться Церковь и «инославие»,
потому, что это соприкосновение означало бы уже восстановление полного
------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------
-21-
общения церковного и преодоление раскола именно о таинствах
покаяния и причащения. По существу об этих таинствах и не имеет случая прямо высказаться
церковь, здесь возможны только богословские домыслы и заключения, как более так
и менее благоприятные для инославия. Одна из таковых наиболее неблагоприятных
возможностей выражается в распространительном применении к данному случаю слов
ап. Павла о вкушении идоложертвенных яств и трапез бесовской (1 Кор. 10:20-21), и подобное же выражение св. Феодора Студита
применяется к еретикам его времени (боевым иконоборцам). Вот пример: «священный
патриарх взят, изгнан, заключен в потаенное место; на престоле его христоборец;
собор нечестивых; проклятие св. никейского собора; возобновление борьбы против
Христа; ссылка святых епископов и игуменов, монахов и монахинь; пролитие крови,
безвременная смерть, заключение в темницах, умерщвление голодом, разграбление;
а что еще страшнее видеть и слышать, оскорбление и попрание достопочтимой иконы
Христа, Богородицы, всех святых, разрушение храмов и жертвенников, осквернение
и сожжение святынь. При таких обстоятельствах всякий причащающийся или участвующий
в ядовитом хлебе, не есть ли отступник от Христа, отверженный, нечестивый, если
он не обратится назад чрез покаяние» (Твор., т. II, 532). Это же иногда применяется с явной непоследовательностью,
и притом двойной, — к католикам. С одной стороны, если католическое
священство недействительно, то следует заключить, что и совершаемые им таинства
просто недействительны, представляют собой обряд воспоминания, подобно тому, что
представляет собой протестантское причащение. С другой стороны, если есть бесовская
трапеза, то необходимо признать бесовским действием и миропомазание, и крещение,
т. е. те таинства, действительность которых не подвергается сомнению в русской
церкви.
Оставаясь последовательными,
сторонники воззрения о «пище демонской» должны за таковую же в духовном смысле
почитать и Библию, находящуюся в руках еретиков и раскольников, вообще у неправославных.
Действительно, невозможно оспаривать, что изучение Библии у фанатических сектантов
не всегда ведет к их просвещению, вследствие общей их антицерковности и предвзятости;
также бесспорно и то, что разумение Библии дано только Церкви и устанавливается
святоотеческим руководством. И однако Библия и сама по себе есть Библия, пребывает
некоторым таинством пресуществленного слова, есть слово человеческое, которое
вместе с тем и Слово Божие. Вкушать его полную силу дано только Церкви, однако
дерзнет ли кто утверждать, что для внешних это Слово становится духовной отравой?
Тем не менее магизм крайностей теории ex opere operato не применим в отношении
к таинству. Нельзя думать, что таинства сохраняются у еретиков и даже раскольников
во всей той силе и действенности, какую они имеют в Церкви,
------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------
-22-
если принять во внимание общую здесь поврежденность духовной
жизни. Ведь и таинство причащения может быть принято не только во спасение, но
и в суд и во осуждение, причем различие, конечно, связано не с обессилением таинства,
но с образом его принятия. В этом различии думается нам, нужно искать ключ и к
уразумению таинственного действия благодати Божией во внецерковном обществе. Для
самих ересиархов, злобно исполняющих сердце свое противлением Церкви, возможно,
конечно, и то, что постигло Иуду после принятия хлеба из рук Спасителя, —
«вниде вонь сатана» (Ио. 13:27). Это не означает, конечно, что Иуда вкусил пищи
демонской, как должны были бы ради последовательности заключить ревнители, но
что его омраченной душой после принятия хлеба из рук Спасителя окончательно овладел
сатана и, следоват., сам Иуда сделал его для себя трапезой демонской. Разумеется,
зреть тайны человеческого сердца человеку не дано, но и не дано человеку произносить
суд над ближним. И было бы безумием греховным, если бы кто-либо дерзнул сказать
о брате своем, что он причастился в суд и во осуждение (этого он не может знать
даже и о себе самом), но не является ли странным и этот приговор над целыми церковными
обществами, над братиями во Христе, хотя и отторженными. Сказать, что они причащаются
трапезы демонской, значит обречь их на участь Иуды и произнести страшный суд над
душами их, т. е. над бесчисленными миллионами душ — не только
ересиархов, но и пошедших за ними и никогда не видевших истинной церкви. Здесь
дело, конечно, не в человеческой жалостливости или «гуманности», которая в вопросах
веры прямо неуместна, здесь идет речь о прямых велениях самой Церкви, которая
никогда не изрекала, что Библия в руках отторгнувшихся от Церкви есть не-Библия,
и таинства суть не-таинства или, что еще гораздо хуже, противу-таинства,
черные таинства. Церковь установила совсем противоположное отношение чрез признание
этих таинств имеющими силу при воссоединении с Церковью, а разве возможно такое
признание относительно действ демонских?
Надо искать общую точку
зрения, которая делала бы понятной практику Церкви в ее отношении к «инославию».
Конечно, Церковь едина, ибо един Христос, един Дух св., живущий в Церкви, едина
благодатная жизнь церковная, и не существует двух путей спасения. И нельзя поэтому
искать многих путей спасения в разных «ветвях церкви» или разных «церквах»: «церковь»,
конечно, не склоняется — ни в двойственном, ни в множественном числе,
но имеет только единственное. Множественное число может относиться только к разным
поместным церквам, которые, при единстве церковной жизни, могут иметь различные
духовные дары, как это и показано в Откровении Иоанновом относительно 7 малоазийских
церквей. В этом смысле является неправильным, вернее, неточным, выражение «соединение
церквей», если только под «церквами» не подразу-
------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------
-23-
мевать разделившихся церковных обществ, которые,
однако, не могут быть рассматриваемы в качестве равных или равноправных. Лишь
одно Православие есть истинная, неповрежденная Церковь Христова. Однако, это не
означает, что все церковные общества, образующиеся вне Православия, как иерархической
организации, были бы вполне и окончательно не-православны, т. е. не имели
бы в себе никакой церковной жизни, были бы пустым местом, или же хуже —
антицерковью, «вавилонской блудницей». Такое воззрение могло бы опираться на законническое
понимание жизни церковной, при котором существует только две возможности: исполнение
закона и его нарушение, правда и грех, черное и белое. Для такого законнического
воззрения действительное отношение Церкви к «инославию» является лишь непоследовательностью
и компромиссом. Но ветхозаветный юридизм здесь неприменим и недостаточен. Благодатная
жизнь и истинность ее может иметь степени, полноту и неполноту. Между черным
и белым существует целая гамма полутонов. Церковь есть столп и утверждение истины,
истина едина, но истинность, жизнь в истине имеет степени, также как имеет степени
приближение и соединение с Тем, Кто Сам есть Путь, Истина и Жизнь. И благодать
Св. духа едина, однако и дары различны, и служение различно, но тот же Дух, который
дышит, где хочет. Благодатна была церковь ветхозаветная, однако иначе и в иной
степени, нежели новозаветная. И живущие в Церкви приобщаются к полноте ее в меру
своего дара и подвига, и различна бывает мера этого жизненного воцерковления,
от преп. Серафима до рядового мирянина. Многостепенна и бесконечна в интенсивности
своей благодатная жизнь в Церкви. Поэтому Церковь столь ревниво и сурово ограждает
свою чистоту и прещениями вразумляет тех, кто от нее, от утверждения Истины и
прямого Пути к истинности, уклоняется, отпадая в инославие, в область искажений
и ущербности. Отпадение от Церкви, движение от света, — допустим —
не к тьме, но к полусвету, есть некоторая духовная катастрофа. В заботе о благе
пасомых Церковь может и карать виновных, соответственно их зрелости и положено,
вплоть до анафемствования, как это и было еще в эпоху вселенных сборов.
Однако отношение Церкви
к инославию этим бы только и определялось, если бы оно всецело исчерпывалось движением
от Церкви и против Церкви. Но в нем, в толще его и глубине, есть
и сопребывание Церкви, питание богатством, унесенным из отчего дома, и есть движение
к Церкви, — действуют силы не только центробежные, но и центростремительные.
Есть полнота и неполнота, здоровье и болезнь, сила и слабость, чистота и нечистота.
По отношению к Православию, его беспредельный чистоте и истинности, все инославие
не истинно, поврежденно, прелестно, и, однако, оно не отчуждено от истины,
от любви Христовой, от любви к Матери Божией и святым, а потому и не лишено благодати
Св. Духа и возможности спасения. Не все православные суть по истине православны,
действи-
------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------
-24-
тельно, спасаются православием, но и не все
неправославные суть и на деле вполне и окончательно неправославны. Если, по слову
Господню, будут такие, которые Именем Его пророчествовал и чудеса творили, и однако
Он скажет им: Я никогда не знал вас (Мф. 7:22-23), то был и такой человек, который
изгонял бесов именем Его и не ходил за Христом, и Господь не дозволил ученикам
запретить ему, сказавши, что кто не против вас, тот за вас. (Лк. 9:49-50).
Исповедание единой, святой, соборной и апостольской
церкви совсем не исключает допущения возможности того, что свет ее простирается
и далее пределов ее земной организации. Господь по неисповедимым путям своим делает
ей сопричастными многие миллионы христиан и за этими пределами. Иначе говоря,
может быть православие за пределами Православной церкви, как организации, ecclesia
extra ecclesiam. Это не означает, что есть несколько церквей, но единая церковность
действует вширь и вглубь. Это также никоим образом не есть вероисповеданное безразличие,
«интерконфессиальность», но этим дается церковное обоснование для той неудержимой
тяги всего христианского мира к «соединению всех», которое все мощнее ощущается
в мире. Любовь ко Христу, дела любви, подвиг веры установляют некое живое единство
Церкви Христовой из всех истинно верных. Оно имеет свое средоточие в Церкви, но
внешне может и не совпадать с церковной организацией. Есть христианский мир, образующий
как бы атмосферное окружение, кометный хвост около того ядра, каковым является
Православие. И окружение это является внутренно единым с ним, имея его своим центром,
поскольку и в нем действует сила Христова и благодать Св. Духа. И объявлять их
отлученными от того и другого человеку не дано.
Этим намечается ответ и на более общий вопрос, спасаются
ли, могут ли спасаться (или что тоже: есть ли благодать и святость) вне Церкви?
или же, напротив, там неизбежно погибают, обрекаются в «пекло», как говорят фанатики
с разных сторон? Вне Церкви спасения нет и быть не может, ибо Церковь и есть спасение,
ковчег Ноев. Следов., если допустить, что спасаются и в инославии, это означает,
что они как-то принадлежат к Церкви, внешне не принадлежа к ней, и, следоват.,
мистическое тело Церкви не совпадает с каноническими его очертаниями. Об этом
свидетельствует и сама Церковь, признавая таинства и посвящения внешних.
Облагодатствованность имеет
и может иметь разные степени, и полное и беспримесное облагодатствование
дается только в Церкви Православной, единой, истинной, апостольской, вселенской.
Но полнота если превосходит, то не уничтожает неполноты, частичности, ущербности.
Неужели те, отколовшиеся от Церкви, но сохранившие Св. Библию и в ней и через
нее взыскующие Христа и Его возлюбившие, все протестанты, в своей любви к слову
Божию, ничего не имеют или же хуже чем ничего, один соблазн и прельщение? Неужели
те,
------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------
-25-
отколовшиеся от Церкви, но удержавшие апостольскую преемственность
священства и совершаемые ими таинства и священнодействия, и они ничего не имеют,
или опять таки, хуже, чем ничего, — черные лжетаинства? Неужели молящиеся
вместе с ними, во Святой Троице сущему Богу, Иисусу Христу, матери Божией и святым,
хотя они находятся (притом не по личной, но по исторической вине) в расколе с
Церковью, остаются отвергнутыми в своей молитве, или даже больше чем отвергнуты,
навлекают на себя лишь осуждение своими молитвенными призываниями? Ведь самые
эти вопросы чудовищны: достаточно их ясно поставить, для того, чтобы затем далеко
отбросить. Если сказано даже об язычниках, что «во всяком народе боящийся Бога
и поступающий по правде, приятен Ему». (Д. А. 10:35), то не имеет ли это
силы о христианах, крещенных и даже миропомазанных? Если же есть спасающиеся и
во всем христианском мире, даже extra ecclesiam, то это означает, что здесь накопляется
и святость, ибо христианская жизнь и есть накопление святости. Это не значит опять-таки,
чтобы можно было позволять себе вольность молиться инославным святым и не полагать
в этом отношении различия между церковными святыми и святостью внецерковною. Ведь
и Церковь знает не только повсюду почитаемых, но и местных святых. Однако, самая
возможность богоугождения принципиально должно быть признана и в инославии. Но
это означает, что в известной мере, именно в меру своей христианской жизни, и
инославие принадлежит к Православию, все подлинно ценное и святое в нем православно,
вопреки своему инославию, или не смотря на него.
В настоящее время христианский
мир представляет собой печальную картину разделения на несколько вероисповедных
обществ, которое длится уже века. Это, конечно, не есть «разделение церквей»,
ибо Церковь едина и не может разделиться, от нее могут быть только отделения,
однако совершившиеся отделения раскололи церковное общество, составляющее единую
Церковь с самого ее основания и в цветущее время вселенского ее самосознания,
в эпоху вселенских соборов. Хотя количественный масштаб не является решающим критерием
истины, и надлежит оставаться хотя бы в ничтожном меньшинстве, но с истиной. По
слову Господа: «не бойся, малое стадо, ибо благоизволил Отец дать вам Царство
(Лк. 12:32), — однако не может быть безразлично
и для полноты жизни вселенской церкви отделение от нее целой половины, которая
стала делиться потом дальше и дальше. И это отделение поместных церквей остается
незаживающей раной на живом теле церковном, которое всегда болит или, по
крайней мере, должно болеть, и пред лицем этого факта нет места ни самохвальству,
ни самодовольству, с которыми смешивается иногда ревность и твердость. Для этих
церковных обществ ересь или раскол, которые их отделяют от Церкви, не есть уже
их личный грех, каким он является для самих апостолов и ересиерархов, но судьбою
и церковным уделом. Они рождаются, живут и спа-
------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------
-26-
саются в условиях сложившегося церковного
уклада, часто не встречаясь в жизни и вовсе с православием (как не встретился
с ним, напр., протестантизм во время своего раскола с Римом). В пограничных областях
идут все время трения и длятся бои, в то время как в толще церковного общества
хранится традиционное благочестие. Существует единый христианский мир, который
все более сознает свое единство в вере в Господа. Накопляются энергии не только
центробежные, но центростремительные. И эти силы влекут всех христиан к возращению
в Церковь, к новому оправославлению, сознательному или бессознательному. И Мать-Церковь,
с надеждой и терпением ждущая этого желанного возвращения, внешнего или покамест
хотя только внутреннего, с любовью видит и благословляет каждый шаг в направлении
к «соединению всех», и о нем она непрестанно молится, по заповеди Верховного Архиерея
Своего, который молится в первосвященнической молитве Своей, всех верных в этой
же молитве призывая: да вси едино будут (Ио. 17:21).
Отношение Церкви к инославию в том, в чем оно с нею едино,
определяется не компромиссами и приспособлениями, не политикой и тактикой, но —
любовью церковною. Да, любовь, не как «настроение», а как существо жизни,
любовь не эмоциональная или психологическая, но именно церковная. О заблуждениях
Церковь скорбит, но единомыслие любит. Об этой любви сказано апостолом в гимне
любви: любы «не радуется о неправде, радуется же об истине» (1 Кор.
13:6). Это слово и да будет нормой церковной любви нашей к отделенным братиям.
И далее продолжает апостол: «любы вся покрывает, всему верит, всего надеется,
все переносит” (1 Кор. 13:7). В этом ее сила.
«Так говорит Господь: сохраняйте суд и делайте правду,
ибо близко спасение Мое и откровение правды Моей... Да не говорит сын иноплеменника,
при соединившийся к Господу: «Господь совсем отделил меня от народа Своего и да
не говорит евнух: «вот я сухое дерево». Ибо Господь так говорит об евнухе: которые
хранят Мои субботы и избирают угодное Мне, и крепко держатся завета Моего, тем
дам Я в доме Моем и в стенах Моих место и имя лучшее, нежели сыновьям и дочерям;
дам им вечное имя, которое не истребится. И сыновей иноплеменников, присоединившихся
к Господу, чтобы служить Ему и любить имя Господа, быть рабами Его, всех, хранящих
субботу от осквернения ее и твердо держащихся завета Моего, Я приведу на святую
гору Мою и обрадую их в Моем доме молитвы; всесожжения их и жертвы их (будут)
благоприятны на жертвеннике Моем; ибо дом Мой назовется домом молитвы для всех
народов». (Исаии, 56:1-7).
Прот.
СЕРГИЙ БУЛГАКОВ.
