История человечества ХРИСТИАНСКОЙ ЦЕРКВИ

Монофелитский спор.

Вопрос о действиях и воле Иисуса Христа был дальнейшим и естественным раскрытием догматической истины о соединении в лице Иисуса Христа двух естеств — Божеского и человеческого. Спор о трех главах стоит не на своем месте; он является эпизодом в раскрытии христологического вопроса и обязан своим возникновением воле, или точнее, искусственной политике императора Юстиниана I. Не только в догматическом смысле монофелитский спор тесно примыкает к Халкидонскому богословствованию, но и в историческом. Уже в споре Севера и Юлиана вопрос о действиях Иисуса Христа был поставлен очень определенно. Решение христологического вопроса на Халкидонском Соборе — в смысле двух естеств и одной ипос­таси — являлось как бы отвлеченным, метафизическим, теоретическим. Естественно было желать разъяснения вопроса в смысле психологическом: в каком отношении к природам и ипостаси находятся различные проявления богочеловеческой жизни Спасителя. Можно сказать a priori, в решении данного вопроса могли намечаться два пути: а) считать единым но­сителем всех Божественных и человеческих решений и действий только Божественную ипостась, или б) остановить внимание на двух цельных природах во Христе, которым свойственны два рода действий (δυο ενερφειαι). Волю можно было приписать, отнести в первом случае Божественному лицу Иисуса Христа, т.е. считать её единою. Но, можно было усвоять её, как неотъемлемую принадлежность каждой из двух природ, т.е. полагать во Христе две воли. Имея в виду аналогию с жизнью Божества, последнее решение вопроса должно быть признано более верным, ибо в Божестве, при трех лицах и едином существе, исповедуется единая воля. Значит, воля есть принадлежность природы, а не лица. Поэтому и во Христе должны быть две воли, а не одна. В первом смысле решение вопроса сделали еретики монофизитски настроенные — монофелиты. Второе решение вопроса отвечало Халкидонскому вероопределению и было истинным.

Из прений Максима Исповедника (Maximi opera. Patrolog. gr. XCI, с. 333) с Константинополь­ским экспатриархом Пирром так представляется происхож­дение монофелитства — сначала в форме монергизма. Сириец по происхождению, Константинопольский патриарх Сергий, изыскивал средства и пути для примирения монофизитской Церкви с православной. Когда-то на рубеже VI и VII вв. египетские богословы, раскрывая quasi-Кириллово выражение μια φυσις ου Θεου σεσαρκωμενη, пришли к выводу об единстве энергий, во Христе. Патриарх Евлогий Александрийский (580-607 г.), современник папы Григория I, отнесся отрицатель­но к таким рассуждениям. Вот за этот-то вопрос и ухватился патриарх Сергий, находя его далеко не разъясненным в Св. Писаниях. Около 616 г. чрез Сергия Макарона, епископа Арсинои в Египте, он обратился с запросом к епископу Фаррана в Аравии, на Синайском полуострове, Феодору, спрашивая его о выражении μια ενεργεια, которое будто бы встречается в послании Константинопольского патриарха Мины к папе Вигилию. Повидимому, около этого же времени, Сергий писал и одному ученому монофизиту — Георгию Арсу, прося его подобрать отеческие свидетельства в пользу μια ενεργεια. О по­следнем письме узнал Александрийский патриарх Иоанн Милостивый, отобрал его и хотел возбудить дело о низложе­нии Сергия. Однако, этому помешало нашествие персов на Египет, что имело место летом 619 г. (а умер Иоанн 12 ноября 619 г). Последнее обстоятельство и определяет более или менее точную начальную дату монофелитских споров. Вероятно, не дождавшись ответа от Георгия, Сергий отправил ответное ему письмо Феодора Фарранского и письмо Мины к папе Вигилию и к известному тогда монофизиту Павлу Одноглазому, конечно, в целях унии монофизитов с господствующею Церковью. Пос­ледний прежде всего желал патриотических свидетельств в пользу положения δυο φυσεις, εν θελημα.

Хотя патриарх Сергий в своем официальном изложени о происхождении монофелитства представляет все дело слу­чайным для Константинопольской Церкви, зависевшим только от императора, однако, на самом деле именно он, Сергий, под­готовил почву для переговоров императора Ираклия (610-641 г.). Для последнего уния с монофизитами была делом политической важности, ибо он находился в жестокой войне с персами, и единомыслие граждан империи было ему необходи­мо. Попытки заключить унию предпринимаются в направлении Армении, а не Сирии и Египта, как ранее. Это объясняется происхождением самого императора из Каппадокии, области соседней с Арменией, в которой его отец занимал пост пра­вителя.

По случаю войны с персами, император находился в 622 г. в Армении. Встретившись в Феодосиополе или Корине (Эрзеруме) с главою севериан, Павлом Одноглазым, импера­тор предложил унию господствовавшей Церкви с его пасомыми на основе, подготовляемой Сергием, т.е. признании, при двух природах во Христе μια ενεργεια. Павел несочувственно отнесся к предложенной унии. В связи с этим, был издан эдикт императора на имя Аркадия, епископа Кипра, с воспрещением учения о двух энергиях во Христе. На Кипре, со времени императора Тиверия, была колония армян. Однако, мысль об унии не оставляла императора. В 626 г. находясь в Лазике, Ираклий вступил в переговоры по тому же самому делу с Киром, митрополитом Фазида. Последний сначала также не­сочувственно отозвался о будущей унии, ссылаясь на Халкидонское определение, которое дает предпосылки для учения о двух энергиях. Однако, император советовал ему по поводу этих вопросов списаться с Сергием. Этому совету он последовал. Сергий препроводил Киру, в качестве материала, обращение патр. Мины к папе Вигилию (Письмо Сергия к Киру — Mansi XI, 525-527, и письмо Кира — ibidem. 560-561. — Подлинность письма Мины Вигилию была под­вержена сомнению на VI-ом Вселенском Соборе). В 631 г. Кир был назначен патриархом Александрийским, и с энергией принялся за осуществление программы императора. В 633 г. ему удалось заключить унию с местными многочисленными монофизитами на основе 9-ти пунктов, κεφαλαια, из которых важнейший 7-ой гласил: "Один и тот же Христос и Сын совершает Божеское и человеческое единым богомужным действием, ενεργουντα τα θεοπρεπη και ανθρωπινα μια θεανδρικη ενεργεια. Пpинятие на соборе этих положений было завершено торжественной литургией 3-го июня, в главном храме Александрии, на которой из рук Кира причастились "все клирики феодосиан города Алексан­дрии, вместе со всеми гражданскими и военными сановниками и многочисленными тысячами народа" (Так об этом свидетельствует сам Кир — Mansi XI, 562-564). О достигнутом успехе были извещены и император, находившийся в Эдессе, и патриарх Сергий.

Однако, радость главных виновников унии омрачалась несогласием с ними монаха Софрония, позже патриарха Иерусалимского. Ознакомившись еще до издания с 9 κεφαλαια — пунктами, он решительно не советовал Киру обнародовать их, находя их пропитанными аполлинаризмом. После издания их он отправился в Константинополь к патриарху Сергию. Последний сначала хвалил православие Софрония, а потом узнав из письма Кира об его противоречии в деле унии, резко изменил свои отношения. Софроний отправился из Констан­тинополя на родину в Палестину. Там, в Иерусалиме был свободен патриарший престол еще со смерти Модеста (†6 де­кабря 630 г.). Софроний, известный своею ученостью и блестящим ораторским талантом, скоро после прибытия, был избран на свободную кафедру, в самом конце 633 г. Это об­стоятельство очень встревожило Сергия. Доселе в своей деятельности не считавшийся с Римом, Западом, он хотел теперь предупредить папу и настроить его против Софрония, который естественно должен был отправить послание в Рим от избравшего его Собора (συνοδικη). В Риме в это время был папою Гонорий, человек очень недалекий, но считавший себя ученым. Сергий, был сам человек неглубокий, однако сумел обойти папу. Он пишет папе послание, знакомя его с делами на Востоке (Mansi XI, 529-537. Послание составлено в чрезвычайно осто­рожных выражениях. Излагая историю возникновения спора о единой энергии во Христе, он выставляет на первый план инициативу императо­ра; отзываясь с похвалою о богословских познаниях Ираклия, он сооб­щает о встрече его в Армении с Павлом-северианином, об указе Аркадию Кипрскому, о сношениях с Киром в Фазиде и своей переписке с послед­ним. Он, указывая на послание патриарха Мины к папе Вигилию, сослал­ся на авторитет самого папы Льва Великого, в знаменитом томосе кото­рого можно находить как бы подтверждение нового догмата, и именно: agit enim utraque foirma cum alterius communione, quod pro.pnum est, Mansi IV, 1375. Сергий счел нужным упомянуть и о протесте Софро­ния, который будто-бы не прислал ему своей синодальной грамоты), и в сущности на протяжении целого послания полемизируя с православным учением Софрония; он не скры­вал от папы, что Софроний оспаривал правильность выражения о Христе "μια ενεργεια" и очевидно боясь, что доводы Софрония могут быть убедительны и в глазах папы, с которыми он выступит естественно в своем συνοδικη, Сергий уже заранее сдает позицию. Он пишет: "Согласно с учением всех Вселенских Соборов, единый и тот же Господь Иисус Христос производит все Свои действия; потому не следует рассужпдать ни об одной, ни о двух энергиях и довольствоваться признанием одной воли (εν θελημα)"" во Христе. Выражение "μια ενεργεια" хотя и встречается у некоторых отцов, производит на неопытных устрашающее впечатление, т.к. они полагают, что этим выра­жением отрицается двойство природы во Христе. С другой стороны, и выражение "два действия" соблазняет многих, так как оно ни у одного отца не встречается и ведет к заключению о двух, противоположных друг другу волях и чрез это вводит двух волящих, что совершенно нечестиво. "Сергий спрашивает Гонория — как быть. Недальновидный папа попался в ло­вушку. Он дал тот же самый ответ, какой ему подсказывали в письме:" Единое исповедуем хотение Господа Иисуса Христа (εν θελημα αμολογουμεν του Κυριου Ιησοθ Χριστου).

После обмена посланиями между Сергием и Гонорием стало известно "общительное послание" (συνοδικη) нового Иерусалим­ского патриарха Софрония, посвященное выяснению дог­матических вопросов того времени. По своему содержанию синодальное послание Софрония предоставляет обстоятельный богословский трактат, в котором предстает в полном блеске богословская ученость автора и сила его диалектики. "Он (Иисус Христос) познается нераздельно в двух природах и действует натурально по двум своим естествам...

Един и тот же Христос производит Божеское и человеческое, но κατ’άλλο και αλλο. Это именно и значит то, что сказал Лев: та и другая сторона действует (производит) то, что ей свойственно (agit utraque forma, quod proprium est)" (Sophronii Epistola Synodica. Migne. Patr. gr. LXXXVIII, 3, 3148; Mansi XI, 831-853).

Протест со стороны Софрония против унионных формул имел своим последствием, если не приостановку, то крайнюю медленность в развитии событий, несмотря на сочувствие им Папы и Патриарха. После обнародования 9-ти глав естественно было ожидать декрета императора. Однако, издание его имело место уже после смерти Софрония (†637 г.). Только в 638 году появилось "Изложение веры" — (εκθεσις της πιστεως) импе­ратора Ираклия. В основе этого памятника лежало послание Сергия. "Совершенно нечестиво — сказано в экфесисе — признавать во Христе двух, противоположно волящих. Если Несторий не осмеливался говорить о двух хотениях, а напро­тив указывал на тождество воли, то, таким образом, возможно для православных признавать во Христе две воли? Нужно строго держаться церковного учения и признавать во Христе воплотившемся только единую волю" (Mansi X, 991).

Еще в своем ответе Кириллу Александрийскому, Сергий внушал ему избегать выражений о двух или одной энергии во Иисусе Христе (Mansi XI, 562-564). Теперь Сергий окончательно решил заменить ενεργεια словом θελημα, как доказывает экфесис. По­этому εκθεσις знаменует собою новый — второй период в монофелитском споре — из монэргестического он стал монофелитским. Вопрос об одной или двух энергиях выступает в истории ранее, нежели вопрос об одной или двух волях. Это объясня­ется сравнительною легкостью их: ενεργεια есть жизнь вообще; θελημα (воля) есть жизнь духа. Воля имеет важное значение в личной жизни человека подле его самосознания. Воля это "я," обращенное ad extra; тогда как сознание и самосознание — это "я," обращенное к внутреннему человеку. Однако, же не нужно отождествлять воли с личностью.

Вскоре после издания экфесиса, скончался папа Гонорий (в октябре 638 г.). Преемник Сергия, Пирр принял экфесис, как и Александрийский Кир. Но в Риме, при новых папах встретил решительный протест. Папы — Северин, Иоанн IV и Феодор — были против экфесиса. Они нашли себе поддержку в восточном Соборе (на острове Кипре), в 643 г. Между тем император Константин или Констанс (внук Ираклия от стар­шего его сына Константина, царствовавшего только 103 дня) и новый Константинопольский патриарх Павел являлись за­щитниками экфесиса.

Сильную поддержку Рим и восточные епископы получили в северозападной Африке, где Собор епископов в 646 г. про­тестовал против экфесиса. Здесь в это время действовал против монофизитства Максим Исповедник. Максим Исповедник (ок. 580) и папа Мартин являются центральными фигурами в монофелитском споре и жертвами его, т.е. мучениками. В моло­дости, Максим занимал должность секретаря при Ираклии, потом принял монашество и скоро сделался настоятелем Кризопольского монастыря в Константинополе. Повидимому, после издания экфесиса он покинул Константинополь и отправился в северозападную Африку. В июне 645 г. он имел к Карфагене диспут по вопросу о волях и действиях Иисуса Христа с при­шедшим туда экс-патриархом Пирром, в присутствии епископов и наместника Африки Григория. Пирр признал себя побежден­ным — (скорее по политическим соображениям, ввиду того, что Григорий задумывал отложиться от Византии, а он был право­славным), и в Риме присоединился к Церкви. Однако, прибыв в Равенну, Пирр снова сделался монофелитом. Замысел Гри­гория к этому времени потерпел неудачу.

Ввиду сильной оппозиции экфесису, Константинопольский патриарх Павел и император Констанс изъяли его из обраще­ния и заменили в 648 г. типосом (τυπος περι της πιστεως), имевшим уже характер эдикта, а не догматического трактата. Чрез из­дание типоса была сделана попытка возвратить дело к тому положению, в каком оно было до начала, запрещались споры не только об энергиях, но и о волях. Эти запрещения санкцио­нировались страшными угрозами — лишениями сана, звания и конфискацией имущества.

В Риме место умершего папы Феодора занял бывший в Константинополе апокрисиарием Мартин, посвященный 21-го июня 649 г. помимо утверждения императора. Мартин не при­нял типоса и созвал Лютеранский Собор в октябре 649 года из 150 епископов, большей частью — западных. Здесь были обвинены восточные патриархи — Сергий, Кир, Пирр и Павел; православное учение о двух волях и действиях было изло­жено в особом символе и ограждено, кроме того, в особом ορος'e (стр. 450) анафемами из 20-ти пунктов.

Император Констанс вознегодовал на папу. Он пытался арестовать его чрез своего военачальника Олимпия еще во время Латеранского Собора. В 653 г. императорский посланник Каллиона насильно схватил папу и доставил в Константино­поль, где он был посажен в тюрьму. В декабре того же года над папою состоялся суд. Его обвиняли в политической из­мене, сообщничестве с Олимпием. Тогда сорвали с папы одежды, издевались над ним, а в тюрьме, куда его снова пере­вели после суда, обращались с ним весьма жестоко. 26-го мар­та 655 г. его отправили в Херсонес Таврический, где он умер 16 сентября того же года.

Не был забыт и другой сильный враг монофелитства — Максим Исповедник. Он проживал в Риме в уединенной келий с двумя верными учениками, — оба Анастасия, — один пресви­тер и апокрисиарий Римского Престола, другой диакон. Его в Италии арестовал византийский экзарх и доставил в Констан­тинополь в начале 655 г. (Acta s. Maximi. с. IV, 5. Patrol, graeca XC, 113-120). Здесь его подверг допросу тот же самый сакеларий, который допрашивал и папу Мартина. Максиму также были предъявлены обвинения политического характера и приверженность к оригенизму. Он отверг их. После допроса, его отвели в тюрьму, куда явились к нему патриций Троил и царский стольник Сергий Евкрат и убежда­ли его принять типос. Максим остался непреклонен. После нового допроса, летом 655 г. Максим был сослан в город Визию (во Фракии), а Анастасий в Месемврию, другой — в Перветис. В начале 662 г. Максим снова со своими учениками был вызван в столицу, опять судим, подвергнут бичеванию и отсечению правой руки. Сосланный после этого в землю Лазику, он умер 13 августа 662 г.

Казалось, что упорство противников монофизитства было сломлено окончательно; даже Римские папы — преемники Мартина — перестали протестовать. В 668 г. император Констанс был убит заговорщиками, и престолом удалось овладеть Константину Погонату. Новый император отнюдь не был скло­нен к монофизитству. Когда возгорелась снова борьба по этому вопросу между Римским папою и Константинопольским патри­архом, то он выступил примирителем их. Именно, в 678 г. император обратился к папе Домну с просьбою прислать двух — трех Римских квиритов и до 12-ти западных епископов в Константинополь на конференцию для миролюбивого обсужде­ния спорных догматических вопросов. Письмо императора в Риме было получено уже новым папою, Агафоном (678-682 г.). Папа ответил императору после соборных совещаний с еписко­пами. В Константинополь была отправлена депутация с посла­ниями от отцов Собора и самого папы. В своем послании папа излагает учение о двух волях на основании предания Римской Церкви, послание заканчивается длинным списком выдержек из святоотеческим писаний (Mansi IX, 238-258).

В сентябре 680 г. прибыли в Константинополь Римские делегаты. Место монофелитского патриарха Феодора занял Георгий (1 ноября 679 г.), правда, не вполне православный, но примирительно настроенный к Риму.

VI-й Вселенский Собор 680-681 г.

10-го октября 680 г. был издан манифест императора на имя патриарха Георгия с оповещением о прибытии представи­телей папы и предложением собрать Собор с участием восточ­ных патриархов (Mansi XI, 201-204).

На призыв патриарха Георгия к подчиненным митропо­литам, а также по приглашению в это время проживавшего в столице Макария Антиохийского, — в Константинополь съеха­лось весьма много митрополитов и епископов. Прибыли сюда и местоблюстители Александрийских и Иерусалимских патри­архов — пресвитеры Петр и Феодор. Из задуманного в начале совещания составился Вселенский Собор.

Председателем Собора был сам император, хотя и не на всех заседаниях, именно на первых одиннадцати (1-11) и на последнем (18); на остальных заседаниях делом руководили уполномоченные императором сановники. Собор открылся 16-го сентября 681 г. Заседания происходили в судебной палате императорского дворца, т.е. Трулле (τρουλος). Несмотря на то, что сам император был председателем Собора, отцам Собора предоставлялось так свободно и пространно высказываться, как быть может ни на каком другом Соборе. Представителями папы Агафона были пресвитеры — Феодор, Георгий и диакон Иоанн. Они сидели по левую сторону от императора и подписались первыми под соборными определениями. Сам же император под­писался после всех и иначе чем епископы. Последние начертывали "ορισας υπεγραψα, — определив подписал"; а император: "ανεγνωμεν και συνηνεσαμεν — мы прочли и согласились с этим." Папские делегаты открыли Собор запросом: около 46 лет тому назад, Константинопольские патриархи — Сергий, Павел, Пирр и Петр, а также Александрийский Кир и Феодор Фарранский и другие, ввели некоторые новые выражения, про­тивные православной вере, и произвели смуту во Вселенской Церкви учением об единой воле и едином действии; "пусть представители св. Константинопольской Церкви скажут, откуда явилось это нововведение?" (Деяния. В русском переводе. Казань. 1882. VI, 24)

Ответчиком выступил не Константинопольский Георгий, а Антиохийский Макарий со своим учеником Стефаном, ко­нечно, от лица монофизитов: "Мы не делали никаких ново­введений в учение, но как приняли от Вселенских Соборов и св. отцов... о воле действий, так и уверовали, веруем и про­поведуем и готовы отстаивать это." После такого заявления, естественно, должно было начаться и началось чтение актов предшествовавших Вселенских Соборов. На первом заседании были прочитаны акты лишь III-го Вселенского Собора (Новое доказательство, что значит, не было актов от I и II Вселенских Соборов). На 2-ом заседании читались акты IV-го Вселенского Собора, на 3-ем акты V-го Вселенского Собора. Здесь нотарий Антиох прочитал в самом начале такое заглавие: "Слова, блаженной памяти Мины, архиепископа Константинопольского к Вигилию, блаженнейшему папе Римскому о том, что во Христе одна воля." Римские легаты заявили о подлоге этого документа. Их заявление признано было верным, как и другое по поводу неправильно приписываемых папе Вигилию 2-х статей к Юстиниану и Феодоре из 7-го деяния Собора.

По прочтении соборных деяний, император так резюми­ровал дневной порядок: "Узнав теперь содержание прочитан­ных соборных книг, пусть скажут св. Собор и славнейшие судьи: есть ли какое-либо сделанное этими соборами опреде­ление, доказывающее, что в домостроительстве Господа нашего Иисуса Христа одна воля и одно действие, как обещали по­чтенные архиепископ Антиохийский Макарий и единомыслен-ные с ним благочестивейшие мужи?" Ответ последовал от­рицательный. Тогда император предложил Макарию и его единомышленникам "представить свидетельства св. отцов в доказательство того, что во Христе была одна воля и одно действие." Они обещали это сделать, но просили отсрочку. Вви­ду этого, 4-е заседание Собора было посвящено чтению посла­ния папы Агафона и Римского Собора. На 5-ом и 6-ом засе­даниях были прочитаны выдержки (извлечения) из отцов, сделанные в трех свитках Макарием и другими в доказательство монофелитства. На 7 заседании им возражали папские легаты на основании собранных ими данных. Заседания 8, 9 и 10 были употреблены на проверку данных, представлен­ных той и другой стороною. Причем Собор согласился с заклю­чением папских легатов. На этих заседаниях было принято послание и Агафона; за него высказался даже Георгий Кон­стантинопольский. Макарий же решительно заявил: "я не скажу, что два естественные хотения, или два естественные действия в домостроительстве воплощения Господа нашего Иисуса Христа, хотя бы меня разрубили на мелкие части и бросили в море." На заседаниях 11-14 читались разные, от­носящиеся к вопросу о волях, документы: послания патриар­ха Софрония, Сергия, Гонория, Кира, Пирра, Павла, Петра, выдержки из сочинений Максима и Стефана. На 15 и 16 засе­дании обсуждалась вредная для православия деятельность фанатика монофелитства, монаха Полихрония, и ему дозво­лено было проделать, в доказательство истинности монофелитского учения, свой дерзкий опыт над умершим, кончившийся полным его посрамлением. Наконец, на двух последних засе­даниях 17 и 18 (16-го сентября) было прочитано определение Собора. Анафема произнесена была на Феодора, Сергия, Го­нория, Пирра, Павла, Кира, Петра, Макария (Еще на 14-ом заседании на место Макария был рукоположен игумен Феофан), Стефана и Полихрония. В своем догматическом определении, отцы, по примеру Халкидонского Собора, повторили символы — Никейский, Константинопольский, заимствовали значительную часть из определения IV-го Вселенского Собора и взяли не­сколько фраз из ορος’а V-го Вселенского Собора. Собственное же свое определение о двух волях во Христе Собор выразил так: "Проповедуем также, по учению св. отцов, что в Нем и две естественные воли или хотения, и два естественные дей­ствия нераздельно, неизменно, неразлучно, неслиянно (και δυο φυσικας θελησεις ητοι θεληματα εν αουτω και δυο φυσικας ενεργειας αδιαιρετως, ατρεπτως, αμεριστως, ασυγχυτως). И два естественные хотения не противоположенные одно дру­гому, как говорили нечестивые еретики — да не будет! Но Его человеческое хотение не противоречит и не противобор­ствует, а следует, или лучше сказать, подчиняется Его Бо­жественному и всемогущему хотению" (Mansi XI, 632-653).

На вопрос императора, все ли так веруют, раздались еди­нодушные крики в подтверждение общего согласия. Приняв хартию, император дал свою подпись (Mansi XI, 697-712), и из собрания по­неслись возгласы: "Многие лета императору! Ты разъяснил сущности (τελειοτητες) двух природ Христа Бога. Храни, владыко, светоч мира! Новому Маркиану, Константину вечная память! Ты разогнал всех еретиков."

Император (Император увековечил память о Соборе, приказав изобразить его на картине, которая была написана (или сделана мозаикой), в перед­ней части дворца на стене) утвердил постановления Собора особым декретом. В Рим были посланы извещения о результатах со­борных деяний — папе и Римскому Собору — отцов Собора и самого императора. В этих извещениях наиболее щекотливым пунктом было сообщение об осуждении папы Гонория. Од­нако, Римский первосвященник Лев II (преемник Агафона 110 января 681 г.) имел мужество принять его спокойно и со всею ясностью выразиться о печальном факте в послании к испанским епископам.

(Однако, для католического мира это событие поразительное: как Вселенский Собор мог произнести анафему на папу? Этот вопрос получил особую остроту со времени Ватиканского Собора. Чтобы из­бежать неприемлемых выводов, вытекающих из такого факта, Ц. Бароний и его единомышленники утверждали, что акты Собора, содержавшие анафему на папу Гонория, фальсифицированы. В то время как другие думали, что акты подлинны; но Собор осудил Гонория не за ересь, а за нерадивость, Nachlassigkeit, потому что он молчал, когда сле­довало говорить. Тем и другим отвечал проф. Пеннаки, Pennachi. Он доказывает что акты VI-го Вселенского Собора подлинны, и папа осужден как еретик, formalis... Известный Гефеле, Conciliengeschichte В. III 1877, ss. 290-313, обстоятельно рассуждая о causa Honorii при­ходит к выводу что он заблуждался лишь в выражении, im Ausdruick, а в истине он был ортодоксален, er war in Wahrheit orthodox).

Лет через 30 монофелитство было торжественно восста­новлено, а VI-ой Вселенский Собор осужден.

После низвержения династии Ираклия, в лице Юстиниа­на II, престол занял армянин Филиппик Вардан (711-713 г.). Он был воспитан в монофелитской семье; учителем его был Стефан, ученик Антиохийского Макария. Какой то псевдо-Авва предсказал ему еще за 10 лет долгое царствование и взял с него клятву, что он, сделавшись императором, опять водворит монофизитство. Став императором он заявил, что не вступит в императорский дворец раньше чем не будет уничто­жено изображение VI-го Собора в передних покоях дворца и оно было сбито со стены. В январе 712 г. он созвал Собор, на котором осудил VT-ой Вселенский Собор и издал томос с монофизитским учением. Но, уже 3-го июня 713 г., Филиппик был низвержен, а с ним погибла и его безумная попытка. Рим не признал Собора. А бывший на нем Иоанн Константи­нопольский писал папе, что Собор лишь οικονομικως уступил императору. Занявший место Филиппика, Анастасий первою заботою своего правления считал восстановление мира в Цер­кви. Признание VI-го Вселенского Собора, или восстановление его, произошло одновременно с венчанием императора Анаста­сия II на царство. Герман, епископ Кизический, бывший также на Соборе 712 г. занял в 715 г. 11 августа, место умершего епископа Иоанна. На Константинопольском Соборе 715 или 716 г. Герман восстановил православие и предал анафеме монофелитов.

Ввиду того, что ни на V-ом, ни на VI-ом Вселенском Соборе не было постановлено никаких правил относительно церковной жизни, сын и преемник Константина Погоната — Юстиниан П (685-711 г). в 691-692 году созвал новый Собор для составления канонов. Как дополнение к V-му и VI-му Со­борам этот Собор назывался πενθεκτη συνοδος, quini-Sexta (пято-шестой). На нем составлено было 102 канона. Восточная Церковь им приписы­вает авторитет Вселенских определений, неразрывно связывая их с VI-м Вселенским Собором. Но Западная Церковь их счи­тает простым постановлением Восточной Церкви; тем более, что некоторые каноны содержат полемические выводы против Западной Церкви (пр. 3,13).