Ирреальные «жидовствующие» и реальные «кошмарящие».
«Жидовствующих» даже в XV веке не обвиняли в убийствах. Их сожгли за кощунственное обращение с иконами. Обвинение было абсолютно ложным. По меркам того времени сжечь за плевок в икону было абсолютно правильным (и уж, конечно, адвокатов не полагалось). «Жидовствующие» пали жертвой придворной интриги (они занимали высокие посты), побочной жертвой. Они были абсолютно невиновны, обычнейшие православные. Полный аналог бухаринского процесса.
См.: Игнатий Антиохийский о Ж., 110 г.
- диссертация Холанд;
вера в них свящ. Шипова; критика концепции: Петрухин, 2007. вместе с Лурье о фиктивности обвинений Панченко, 2010.
Алексеев А.И. Религиозные движения на Руси последней трети XIV - начала XVI века. Стригольники и жидовствующие. М.: Индрик, 2012. 560 с.
Русина О.В. Послання Папі Римському Сіксту IV і проблема інтерреляції літературних пам'яток XV ст // Український історичний журнал. - Київ, "Дієз-продукт", 2008. - №2. - c.16-34
Сазонов, 1991 о архим. Феогносте Чермном как жителе Ростова.
Галина Зеленина. От мифа заражения к теории заговора: идеологизация памяти о жидовствующих в различных дискурсах. 2004.
Алексеев А. И. "Спиридон рекомый, Саввы глаголемый" (Заметки о сочинениях киевского митрополита Спиридона) // Древняя Русь. Вопросы медиевистики. 2010. N3(41). С. 5–16.
Жиганков О. Еретики, или люди, опередившие время. Заокский: Источник жизни, 1996. 94 с.
Насколько опасно доверять слову «жидовствующие», когда речь идёт о средневековой риторике, видно из письма Епифания Пелшемского, соузника прот. Аввакума по Пустозерскому острогу, который писал: «В темнице сижу от июдей, паче же от жыдов новых, никониян-еретиков» (ТОДРЛ, 28, 392). Примечательно, что тут уже очевидно расхождение эмоциональной насыщенности слов «иудей» и «жид».
*
"Настоящие иудеохристиане откололись от Иерусалимской общины после 70 г. Они настаивали на валидность Мойсеева Закона и не принимали основные догматы христианства. Для них Иисус из Назарета был только великим пророком".
*
Клосс Б.М. Неизвестное послание Иосифа Волоцкого // ТОДРЛ. Т. 28. С. 350-352. Анонимное послание, предположительно, Гонозову, отвечает на вопрос, почему еретики, "что наругаются христианом, а сами жидовство держат" не наказываются Богом (Он ждёт их покаяния). Автор с удовольствием подбирает библейские тексты, обличающие, как ему кажется, еретиков, от Малахии ("Паде Израиль и не приложит к тому востати") до Христа ("Вы отца вашего диавола есте").
*
Геннадиевская Библия была завершена 1 августа 1493 г. Работала велась 3-4 года монахом Эммаусского монастыря доминиканцем Вениамином. Специально были переведены 1-2 Пар., 1-3 Езд., Неем, Тов, Иудифь, Прем., 1-2 Макк., 1-25 и 46-53 Иер., 45-46 Иез., 10-16 Есф.
Ромодановская пришла к выводу, что предположение И.Евсеева (1914) о том, что Геннадий затеял перевод для борьбы с "жидовствующими" или католиками неверно. Цель перевода - "создание глоссированного четьего текста Библии" (с. 304).
*
Турилов А.А., Чернецов А.В. К культурно-исторической характеристике ереси "жидовствующих" // Герменевтика древнерусской литературы. Сб. 1. М.: Ин-тут мировой литературы им. А.М.Горького, 1989.
*
Кириллин В.М. "Сказание о тихвинской одигитрии" в общественно-политической и культурной жизни Руси конца XV - начала XVI века // Герменевтика древнерусской литературы. Сб. 1. М.: Ин-тут мировой литературы им. А.М.Горького, 1989. С. 368-408.
Сказание было составлено в конце XV века, вопреки предыдущим исследованиям, а в начале XVI в. были написана вторая его редакция, более "книжная". Автор впоследствии, по мере нарастания православизации, зарекомендовал себя весьма жёстко конфессионально ориентированным исследователем, идентифицирующим себя с позицией древнерусских книжников. И в этой статье Кириллин (безо всяких оснований) предполагает, что "Сказание о тихвинской" было ответом "жидовствующим", что именно иосифляне распространяли культ одигитриевых икон. Все эти утверждения носят сугубо гипотетический характер и строятся по принципу: раз в эту эпоху были жидовствующие и иосифляне, следовательно, мы имеем право предполагать... Распространение ереси среди тихвинцев "вполне вероятно" - потому что они "мало чем отличались от новгородского посадского населения" (378). Из этого "вполне вероятно" делается следующий вывод: "В таком случае в отношениях тихвинцев с местным клиром естественно должна была возникнут некоторая напряжённость" (378). "Если в Тихвине ... сосуществовали представители и белого и черного духовенства, то почему бы не предположить, что в их отношениях..." (380). Такая "логика" помещает текст Кириллина ближе к трудам Фоменко, чем Казаковой или Лурье. Странным образом, Кириллин усматривает "ересеборческий" аспект "Сказания" в рассказе о том, как Богородица запретила ставить на церковь железный крест: "Отсюда предположение о связи анализируемого произведения с борьбой против ереси "жидовствующих" совсем небезосновательно" (373). Однако, Кириллин так и не объясняет, какое "основание", какая "связь" между борьбой с железными крестами и борьбой с "жидовствующими".
*
*
Турилов А.А., Чернецов А.В. К культурно-исторической характеристике ереси "жидовствующих" // Герменевтика древнерусской литературы. Сб. 1. М.: Ин-тут мировой литературы им. А.М.Горького, 1989. С. 407-429.
Авторы исходят из того, что "ересь жидовствующих" - реальный факт, а не химера, созданная патологическим воображением нескольких персонажей конца XV столетия. Принимая безоговорочно существование "жидовствующих", Турилов и Чернецов строят глобальные истоиософские гипотезы: якобы консерватизм XVI в. был вызван реакцией на "ересь", якобы ересь была поиском нового (видоизменение позиции Маркса - всякое религиозное инакомыслие объявлялось поиском новизны). Они ищут, подобно Сидельникову, памятники, написанные "жидовствующими" (и не находят, признавая "Лаодикийское послание" Курицына вполне ортодоксальным). Ищут памятники, которые могли быть "популярны" у жидовствующих. Исследователи оказываются в порочном кругу, работая, в сущности, инквизиторами: предполагая, что "жидовствующие" были именно "жидовствующими", начинают искать тексты, которые связаны с иудаизмом, и эти тексты ассоциируют с "жидовствующими". С таким же успехом можно изучать троцкистскую литературу с целью понять взгляды миллионов русских, репрессированных в качестве "троцкистов". "Шестокрыл" и "Логика", однако, как и "Лаодикийское послание", оказываются лишёнными каких-либо признаков "жидовства" - а ведь обладание именно этими книгами инкримировалась "еретикам". Вместо того, чтобы признать, что инкриминаторы поступили недобросовестно и попросту нафантазировали "ересь", исследователи пытаются найти какие-то действительно "иудействующие" тексты. И находят - в перечне отречённых книг, данном в "Стоглаве", они выбирают "Аристотелевы врата". Причём, "Стоглав" осуждает "Аристотелевы врата" за то, что по этой книге гадают об исходе судебного поединка, но именно этот аспект исследователей не интересует. Они пытаются связать с жидовствующими свою находку - текст книги "Рафли", предполагая, что на неё "перенесли" название "Аристотелевы врата". Однако, никаких доказательств того, что "Стоглав" имеет в виду именно "Рафли", что "Стоглав" полагал, будто "жидовствующие" использовали "Аристотелевы врата" или "Рафли", тем более - того, что "жидовствующие" использовали "Рафли", исследователи не приводят. Однако, они уже с уверенностью соединяют "Рафли" с "жидовствующими", более того: утверждают, что, поскольку "Рафли" связаны с какими-то западнорусскими землями, постольку можно предположить, что "жидовствующие" как-то соотносились со взглядами Скорины. Они даже указывают, что общего у "жидовствующих" и Скорины: "индифферентизм по отношению к вероисповедной оппозиции православия и католичества" (С. 416). Между тем, ни один из обличителей жидовствующих не обличал их в "индифферентизме". Далее, Турилов и Чернецов решаются предположить, что вообще "весь список" отречённых книг Стоглава "отражает именно книжность еретиков - "жидовствующих" (419). Они оговариваются что это лишь "допущение, требующее дальнейшей проверки", но допущение-то делают. В круг "еретической" литературы записывается тогда и пособие по кровопусканию "Жил струкание". При этом исследователи так и не могут продемонстрировать каких-либо содержательных черт любого из этих сочинений, которые могли бы отражать взгляды именно "жидовствующих". Самое большее, на что они решаются - заявить, что в этих сочинениях, как и в творчестве Скорнины, есть какое-то особое, либеральное отношение к свободе воли. Однако, ни цитат, которые бы это подтверждали, ни цитат, которые бы подтверждали, что "жидовствующих" хотя бы обвиняли в неправильных рассуждениях о свободе воли, Турилов и Чернецов не приводят - по той простой причине, что подобных цитат не найти во всех текстах против "жидовствующих". Так что конечным итогом оказывается пустота: "Рафли", которые объявляется сочинением из наследия "жидовствующих", так и остаются памятником совершенно традиционной для Средневековья гадательной литературы, которая никакими, самыми изуверскими розыскивателями ересей, не вменялась "жидовствующим" в вину. Эти книги осуждались Церковью по совершенно другим основаниям - как памятники не какого-то организованного неортодоксального движения, а как произведения нецерковного, даже языческого характера, использовавшиеся именно православными. Авторы признают, что астрологические сочинения, осуждённые в "Стоглаве", не отражают "специфические черты еретического учения как такового" (424). Только эти сочинения не отражают ничего еретического и не "как такового". Попытки авторов связать астрологические сочинения с каким-то особым подходом к проблеме свободы воли не основаны на текстах и в любом случае не имеют отношения к "жидовствующим" в том виде, в каком их описывают обличители "ереси". Даже Иосиф Волоцкий не обвинял "жидовствующих" в какой-либо позиции по вопросу о "самовластии" человека.