|
ТОЛКОВАНИЕ НАШЕГО СВЯТОГО ОТЦА
ИОАННА ЗЛАТОУСТА,
АРХИЕПИСКОПА КОНСТАНТИНОПОЛЯ,
НА СВЯТОГО МАТФЕЯ ЕВАНГЕЛИСТА.
Беседы: 1, 2,
3, 4, 5,
6, 7, 8,
9, 10, 11,
12, 13, 14,
15, 16, 17,
18, 19, 20,
21, 22, 23,
24, 25, 26,
27, 28.
БЕСЕДА 25
И когда Иисус окончил слова сии, народ дивился учению Его (Мф.7,
28).
1. Следовало бы, судя по тяжести предложенных заповедей и по высокости
повелений, народу болезновать и придти в уныние; но такова была
сила Учителя, что Он многих пленил и привел в величайшее удивление,
и сладостью Своих слов убедил не отступать от Него и тогда, когда
перестал говорить. Даже и тогда, когда Он уже сошел с горы, слушатели
все еще не отходили, но все следовали за Ним: вот сколь великую
Он внушил любовь к Своим словам! Но они более всего удивлялись Его
власти, так как Он Свою речь говорил не от лица другого, подобно
пророку Моисею, но всюду показывал, что Сам имеет власть. Так, предписывая
законы Он постоянно прибавлял: "Я же говорю вам"; и, напоминая
о последнем дне, представлял Себя Судьей, как по отношению к наказаниям,
так и по отношению к наградам. Все это, кажется, должно бы было
привести слушателей в смятение, в самом деле, если книжники бросали
в Иисуса Христа камни, и изгоняли тогда, как Он уже самыми делами
доказывал Свою власть, то как бы, кажется, не соблазниться народу
теперь, когда Он одними только словами доказывал эту власть и особенно
когда эти слова были сказаны в самом начале, прежде чем Он показал
на опыте Свою силу? И однако с народом ничего такого не случилось.
Так, когда сердце и ум бывают доброго расположения, тогда легко
убеждаются словами истины. Вот почему книжники соблазнялись и тогда,
когда знамения возвещали о Его могуществе; а теперешние слушатели,
и внимая только Его учению, повиновались и следовали за Ним. Это
дает разуметь и евангелист в своих словах: "последовало за
ним множество народа"; то есть, последовал за Ним не кто-нибудь
из начальников и книжников, но те только, которые чужды были лукавства
и имели искреннее расположение. Во всем Евангелии видеть можно,
что только эти последние прилеплялись к Нему. Так, и когда Он говорил,
они безмолвно слушали и ничего не прибавляли к Его словам, не прерывали
их, не искушали Его и не искали случая уловить Его, подобно фарисеям;
и по окончании проповеди, с удивлением следовали за ним. Обрати
внимание на мудрость Владыки, с каким разнообразием Он устрояет
пользу предстоящих, когда переходит то от чудес к словам, то от
слов к чудесам. Прежде чем взойти на гору, Он исцелил многих, полагая
через то путь проповеди; и после окончания этой продолжительной
беседы, опять возвращается к чудесам, чтобы самым делом подтвердить
сказанное Им. Так как Он учил "как власть имеющий" (Мф.7,29),
то, чтобы такой образ Его учения не сочли исполненным тщеславия
и высокомерия, Он то же самое и делами подтверждает, и как имеющий
власть исцеляет болезни, чтобы те, кто видел Его таким образом учащего,
не смущались уже после того, как Он с такой же властью совершал
и чудеса. "Когда же Он сошел с горы, подошел прокаженный и,
кланяясь Ему, сказал: Господи! Если хочешь, можешь меня очистить"
(Мф.8,1-2). Велико благоразумие и вера пришедшего! Он не прервал
учения, не старался протесниться сквозь собрание, но дожидался удобного
времени, и подходит уже тогда, когда Христос сошел с горы. И не
просто, но с великой горячностью и, как говорит другой евангелист,
"падая перед Ним на колени" (Мк.1,40), просит Его, просит
с искренней верой и с надлежащими о Нем мыслями. В самом деле, прокаженный
не сказал: если попросишь Бога; или: если помолишься Ему; но: "если
хочешь, можешь меня очистить". Не сказал также: Господи, очисти;
но все препоручает Ему, Его воле предоставляет исцеление, и свидетельствует
о Его высочайшей власти. А что если мнение прокаженного, скажут,
было, погрешительно? В таком случае Христу надлежало бы его опровергнуть,
изобличить и исправить. Но сделал ли это Он? Нет, но напротив, все
слова прокаженного Он подкрепляет и утверждает; потому-то и не сказал:
очистись, но – "хочу, очистись", - так что это понятие
о могуществе Христа становится уже не мнением прокаженного, но мыслью
самого Христа. Апостолы не так говорили; как же? Когда весь народ
изумлялся, они говорили: "что смотрите на нас, как будто бы
мы своей силой или благочестием сделали то, что он ходит" (Деян.3,12)?
Господь же, хотя часто со скромностью говорил, и притом много такого,
что ниже Его славы, но здесь, чтобы утвердить мысль о Своем могуществе,
Он говорит перед слушателями, изумляющимися Его власти: "хочу,
очистись!" Хотя и прежде творил многие и великие чудеса, но
как известно, таким образом никогда не говорил.
2. Но здесь, чтобы подтвердить мнение о Своей власти как прокаженного,
так и всего народа, Он прибавляет : "хочу", - и Своего
слова не оставил без исполнения, а подтвердил его последовавшим
тотчас делом. Если бы Он несправедливо сказал и произнес богохуление,
то делу надлежало бы разрушиться. Но теперь природа, получив повеление,
повинуется, и повинуется с надлежащей и даже с большей скорость,
нежели как говорит евангелист. Слово "скоро" не выражает
той скорости с какой совершилось дело. Далее, Спаситель не просто
сказал: "хочу, очистись", но и "простер руку, коснулся
его", - что особенно достойно исследования. Для чего Спаситель,
очищая его хотением и словом, еще прикоснулся рукой? Мне кажется,
не для чего другого, как для того, чтобы и тем показать, что Он
не подлежит закону, но выше его; и что для чистого нет ничего нечистого.
Так Елисей даже не посмотрел на Неемана, - и даже тогда, когда узнал,
что он, не вышедши к Нееману и не прикоснувшись к нему, тем самым
привел его в соблазн, и тогда, строго соблюдая закон, сам остался
дома, а его послал измыться в Иордан. Но Владыка, в доказательство,
что Он исцеляет не как раб, а как Господь, - прикасается. Рука через
прикосновение к проказе не сделалась нечистой; между тем тело прокаженное
от святой руки стало чисто. Христос пришел уврачевать не только
тело, но и души возвести к истинной мудрости. Как, вводя высокий
закон о безразличии пищи, не возбранял уже есть неумытыми руками,
так и здесь научает, между прочим, что должно заботиться о душе
и, оставив внешние очищения, надлежит ее очистить и страшиться проказы
только душевной, которая есть грех. Телесная проказа нимало не препятствует
добродетели. Он сам первый прикасается к прокаженному, и никто же
не обвиняет Его. Суд был беспристрастный, и зрители не были одержимы
завистью. Поэтому они не только не унизили чуда, но и с удивлением
признали его за истинное, будучи возбуждены к благоговению перед
Его непобедимой силой – и Его учением, и делами. Далее, излечив
тело прокаженного, Христос повелевает об этом никому не говорить,
но показаться священнику и принести дар, "какой повелел Моисей,
во свидетельство им" (Мф.8,4) . Некоторые утверждают, что Спаситель
по той причине повелел никому ничего не сказывать, чтобы с коварным
намерением не стали исследовать, точно ли прокаженный очищен от
проказы. Но думать таким образом весьма безрассудно. Прокаженный
не с тем был очищен, чтобы очищение было сомнительно; нет, - Христос
для того прокаженному повелел никому не говорить, чтобы через это
предотвратить от тщеславия и любочестия. Хотя Иисус и знал, что
прокаженный не послушается, а возвестит о Благодетеле, но делает
Свое. Как же Он, спросишь ты, в других местах повелевает исцеленным
рассказывать о своем исцелении? Через это он не противоречит Себе,
но научает их быть благодарными, потому что и в таковых случаях
Он не повелевал прославлять самого Себя, но дать славу Богу. Через
прокаженного, о котором теперь говорится, Спаситель предохраняет
нас от гордости и тщеславия, а через других внушает нам чувство
признательности, и научает во всех делах взносить хвалу Господу.
Так как люди обычно, находясь в сильной болезни, вспоминают о Боге,
а получив исцеление от нее, предаются беспечности, - то Он, повелевая
и во время болезни, и во время здоровья непрестанно иметь в мыслях
Господа, говорит: "воздай славу Богу" (Ин.9,24) . Для
чего упоминаемому прокаженному Спаситель приказал показаться священнику
и принести дар? Для того, чтобы исполнить закон. Он как не везде
нарушал, так и не везде сохранял его; но иногда поступал так, иногда
иначе. Не соблюдал закона для того, чтобы проложить путь к будущей
высшей мудрости; соблюдал же для того, чтобы до времени обуздать
бесстыдный язык иудеев и снизойти к их слабости. И удивительно ли,
что Христос таким образом поступал в самом начале Своего благовестия,
когда и апостолы, получив повеление идти к язычникам, для всей вселенной
отверзать двери евангельского учения, отменить закон, обновить заповеди
и прекратить все древнее, - представляются иногда соблюдающими закон,
а иногда преступающими его? но как, скажешь ты, слова: "покажи
себя священнику" относятся к соблюдению закона? И очень относятся.
Древний закон требовал, чтобы очистившийся прокаженный не сам себе
давал удостоверение очищения, но чтобы являлся перед священником,
и представлял ему доказательство своего очищения, и чтобы по суду
священника был принимаем в число чистых. Пока священник не объявлял,
что прокаженный очистился, до тех пор последний оставался еще с
нечистыми, вне стана. Почему Спаситель и сказал: "покажи себя
священ-нику и принеси дар, который повелел Моисей" (Мф.8, 4).
Не сказал: принеси дар, который Я повелеваю; но до времени отсылает
к закону, чтобы таким образом во всех случаях заграждать уста иудеев,
- именно, чтобы не сказали, что Он предвосхитил у священников славу,
для этого Он сам совершил дело, а испытание предоставляет священникам,
и их определил судьями Своих чудес. Таким образом слова Христа заключают
в себе такую мысль: Я не только не хочу сопротивляться Моисею, или
священникам, но еще заставляю облагодетельствованных Мной повиноваться
им.
3. Но что значит: "во свидетельство им"? В обличение,
в обвинение и в доказательство, если они захотят вразумиться. Именно,
когда они скажут: мы преследуем Его как соблазнителя и обманщика,
как богопротивника и законопреступника, - тогда, говорит Христос,
ты засвидетельствуй обо Мне, что Я не преступник закона, потому
что, исцелив тебя, отсылаю к закону и на суд священников; а поступать
таким образом свойственно тому, кто почитает закон, уважает Моисея
и не противится древним постановлениям. Если же такое соблюдение
закона не могло доставить им никакой пользы, то отсюда еще более
должно заключать о Его уважении к закону, так как Он, хотя и предвидел,
что они этим случаем нимало не воспользуются, однако исполнил все
то, что только зависело от Него. А что Он это предвидел, видно из
Его слов; Он не сказал: для исправления их, или для научения, но:
"во свидетельство им", то есть, в обвинение, в обличение
и в доказательство того, что Я все для тебя сделал; и хотя Я предвидел,
что они не исправятся, но, не взирая и на это, Я не оставил без
исполнения того, что надлежало Мне сделать, а они остались пребывать
в своем нечестии. Подобным же образом и в другом месте Спаситель
говорит: "и проповедано будет это Евангелие царства по всей
вселенной, во свидетельство всем народам; и тогда придет конец"
(Мф.24,14) , - т. е., во свидетельство всем языкам, которые не послушают,
не поверят. Для чего же, скажут Ему, всем и проповедовать, если
не все уверуют? Для того, отвечает Он, чтобы видно было, что Я,
со Своей стороны, исполнил все, что до Меня касается, и чтобы после
этого никто не мог обвинять Меня в том, что Он не слышал. Сама проповедь
будет свидетельствовать против таких, и им нельзя будет уже сказать:
мы не слышали, потому что слово благочестия пройдет во все концы
вселенной.
Таки и мы, представляя это, станем исполнять со своей стороны все
в отношении к ближним, и всегда благодарить Бога. Преступно было
бы, если бы мы на самом деле, наслаждаясь Его благодеяниями, не
стали бы исповедывать Его благодати, когда притом это исповедывание
приносит нам великую пользу. Не Ему, ведь, потребно что-либо от
нас, но нам потребно все от Него. Благодарность ничего Ему не прибавляет,
между тем нас приближает к Нему. Если мы, вспоминая о благодеянии
людей, большей воспламеняемся к ним любовью, то тем более, непрестанно
вспоминая о благодеяниях к нам Господа, будем усердны к Его заповедям.
Потому и апостол Павел говорит: "будьте благодарны" (Кол.3,15).
Памятование о благодеянии и непрестанное благодарение есть самое
лучшее средство сохранить благорасположение к себе. Вот почему и
страшное и столь спасительное таинство, совершаемое во время наших
собраний, называется евхаристией (благодарение), - потому что оно
служит воспоминанием многих благодеяний, и указывает на важнейшее
действие промышления Божьего, и через все это возбуждает нас к благодарности.
В самом деле, если рождение Господа от Девы есть великое чудо, и
евангелист с изумлением говорит: "все это произошло" (Мф.1,22),
то куда, скажи мне, отнести Его заклание за нас? Если только рождение
Его называется – "все это", то как назвать то, что Он
распят и пролил кровь за нас, и самого Себя предложил нам в пищу
и пиршество духовное? Итак, станем непрестанно благодарить Его,
и да предшествует это благодарение нашим словам и делам. Станем
же благодарить за благодеяния, не только нам оказанные, но и другим;
таким образом мы в состоянии будем истребить и зависть, и утвердить
любовь и соделать ее искреннейшей. Ты уже не в состоянии будешь
завидовать тем, за кого благодаришь Господа. Потому-то и священник
во время предложения той жертвы повелевает нам благодарить Бога
за всю вселенную, за отсутствующих, за находящихся в храме, за тех,
которые были прежде нас, и за тех, которые будут после нас. Такое
благодарение освобождает нас от земли, переселяет на небо и делает
из людей ангелами. И они, составив хор, благодарят Бога за Его благодеяния
к нам: "слава в вышних Богу, они воспевают, и на земле мир,
в людях благоволение" (Лк.2,14)! А какое, скажешь, имеют отношение
к нам те, которые не обитают на земле и не принадлежат к числу людей?
Пример их особенно должен быть для нас поучителен. Мы научаемся
так любить своих сорабов, чтобы и их блага почитать нашими.
4. Потому и Павел во всех посланиях своих благодарит за блага всей
вселенной. Так и мы станем непрестанно благодарить Бога за свои
и за чужие, за малые и за великие блага. Хотя бы дар был и мал,
но он становится велик потому, что дарован Богом; или лучше, - нет
малого ни одного из Его даров, не потому только, что они от Него
сообщаются, но и по самому своему свойству, и, не говоря уже о всех
прочих благодеяниях Божиих, которые своим множеством превосходят
песок, - что может сравниться с домостроительством нашего спасения?
За нас – Своих врагов – Бог предал Того, Который был для Него всего
драгоценнее, Своего единородного Сына; и не только предал, но после
предания предложил еще нам Его в пищу. Он все сам для нас сделал:
и даровал нам Своего Сына, и соделал нас благодарными за то (через
таинство евхаристии). Так как человек бывает большей частью неблагодарен,
то Бог все относящееся до нас принимает на Себя и совершает. И как
иудеям о Своих благодеяниях Он напоминал через места, времена и
празднества, так точно сделал и здесь, посредством жертвы внушая
нам непрестанное памятование о Своих благодеяниях. Таким образом,
никто столь не старается сделать нас совершенными, великими и во
всем благопризнательными, как сотворивший нас Бог. Потому-то Он
благодетельствует часто против воли, и еще чаще – без нашего ведома.
Если же это тебе кажется удивительным, то я покажу тебе, как это
сбылось не над кем-либо неизвестным, но над блаженным Павлом. Этот
блаженный человек, премного бедствуя и страдая, часто просил Бога
удалить от него искушения; однако Бог взирал не на его прошения,
а на пользу, и показывая это говорил: "довольно для тебя Моей
благодати, ибо Моя сила совершается в немощи" (2 Кор.12,9).
Господь, прежде чем открыть ему причину, благодетельствовал ему,
не смотря на то, что апостол этого не хотел и не знал. Итак, велико
ли его требование, когда Он повелевает нам быть благодарными за
такое Его о нас попечение? Будем же Ему покорны, и всегда будем
соблюдать это повеление. Иудеев ничто столь не губило, как их неблагодарность;
и ничто другое, как эта именно неблагодарность, повергала их столь
многим и частым казням; а что всего важнее, она же еще прежде этих
казней растлила их душу: "надежда неблагодарного, говорит Премудрый,
как зимний иней" (Прем.26,29). Неблагодарность также делает
душу нечувственной и мертвой, как холод тело. Это происходит от
гордости и от того, что почитают себя достойными благодеяния. Смиренный
же будет Благодарить Бога не за блага только, но и за то, что считается
противным; и чтобы он ни терпел, он не будет думать, что потерпел
незаслуженно. Так и мы, чем более преуспеем в добродетели, тем более
станем смирять самих себя, потому что и это составляет великую добродетель.
Чем острее у нас зрение, тем более познаем, как далеко мы отстоим
от неба. Подобным образом, чем более преуспеем в добродетели, тем
более научаемся познавать, как велико расстояние между Богом и нами.
А не малая мудрость, когда можем сознавать чего мы стоим. Тот наиболее
знает себя, кто считает себя за ничто. Вот почему и Давид и Авраам,
когда взошли на высшую степень добродетели, тогда особенно явили
добродетель смирения: Авраам назвал себя землей и пеплом ( Быт.28,27),
а Давид – червем (Пс.21,7). Подобно им, и все святые почитают себя
ничтожными. Напротив, кто увлекается гордостью, тот всего менее
знает себя. Потому и у нас вошло в привычку говорить о гордых: не
ведает себя, не знает себя. А незнающий себя кого будет знать? Как
познавший самого себя познает все, так незнающий себя не может узнать
ничего другого. Таков был тот, который говорит: "выше небес
поставлю мой престол" (Ис.14,13). Не познавши самого себя,
он не знал и ничего другого. Но Павел не так рассуждал: он назвал
себя извергом и последним из людей, и после столь многих и столь
великих подвигов, совершенных им, не почитал себя даже достой-ным
наименования апостольского. Ему-то будем ревновать и подражать.
Подражать ему мы будем в состоянии тогда только, когда освободимся
от земли и от земных забот. Подлинно ничто столько не препятствует
человеку познать себя, как прилепление к житейскому; и наоборот,
ничто столь не побуждает прилепляться его к житейским делам, как
неведение самого себя. Это неведение и привязанность к мирскому
зависят друг от друга. Как любящий внешнюю славу и много уважающий
настоящие блага, сколько бы ни старался, не может познать самого
себя, так, напротив, презирающий земное удобно познает самого себя.
А познавший самого себя через то самое будет преуспевать и во всех
других добродетелях. Итак, чтобы нам приобрести это благое знание,
освободимся от всего временного, что столь сильно воспламеняет нас,
и познавши свой бедность, станем оказывать всевозможное смирение
и любомудрие, чтобы получить нам и настоящие и будущие блага благодатью
и человеколюбием нашего Господа Иисуса Христа, с Которым Отцу слава,
держава и честь, со святым и благим Духом, ныне и всегда, и во веки
веков. Аминь.
Беседы: 1, 2,
3, 4, 5,
6, 7, 8,
9, 10, 11,
12, 13, 14,
15, 16, 17,
18, 19, 20,
21, 22, 23,
24, 25, 26,
27, 28.
|
