ТОЛКОВАНИЕ НАШЕГО СВЯТОГО ОТЦА
ИОАННА ЗЛАТОУСТА,
АРХИЕПИСКОПА КОНСТАНТИНОПОЛЯ,
НА СВЯТОГО МАТФЕЯ ЕВАНГЕЛИСТА.

Беседы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21, 22, 23, 24, 25, 26, 27, 28.

      1. Собственным городом Иисуса евангелист называет здесь Капернаум. Город, в котором Христос родился - Вифлеем; в котором воспитан - Назарет; а в котором имел постоянное пребывание - Капернаум. Расслабленный, о котором здесь говорится, не тожествен с упоминаемым у Иоанна. Тот лежал при купели, а этот в Капернауме. Тот страдал тридцать восемь лет, а об этом ничего подобного не сказано. О том никто не заботился, а у этого были люди, заботившиеся о нем, которые и принесли его ко Христу. Этому Спаситель сказал: чадо, отпущаются греси твои, а тому: хощеши ли цел быти (Иоан. V, 6)? Того исцелил в субботу, а этого не в субботу; иначе иудеи не опустили бы случая обвинить Его. При исцелении этого, они ничего не говорили, а за исцеление первого не переставали гнать Его. На эти различия я указал не напрасно, но для того, чтобы кто-либо, приняв обоих расслабленных за одно лицо, не подумал, что евангелисты разногласят между собою. Но обрати внимание на смирение и кротость Господа. Он и прежде отдалял от Себя народ, и когда жители страны Гадаринской не хотели принять Его к себе, Он не воспротивился им, но удалился от них, хотя и не далеко. И взошед опять на корабли, переправился на другую сторону, тогда как мог сделать это и без помощи корабля. Он не всегда хотел творить чудеса, чтобы не нарушить порядка Своего домостроительства. Матвей говорит только, что расслабленного принесли; а другие евангелисты прибавляют, что принесшие раскрыли и кровлю и, спустив больного, поставили его пред Христом, не говоря ничего, а все оставляя на волю Спасителя. Прежде Господь Сам обходил страны, и не требовал такой веры от приходящих к Нему; а теперь к Нему и пришли, и обнаружили пред Ним веру свою, - евангелист именно говорит: видев Иисус веру их, то есть, тех, которые спустили расслабленного. Спаситель не всегда требовал веры от самих страждущих, например, когда они страдали сумасшествием или лишились ума по причине какой-нибудь другой болезни. Но здесь и больной обнаружил свою веру. Иначе, не имея веры, он не позволил бы и спустить себя. Итак, поскольку и расслабленный и принесшие его показали великую веру, то и Господь явил Свою силу, отпустил грехи больному, как имеющий на то полную власть. Он во всем показывал Свое одинаковое достоинство с Богом Отцом. Прежде Он показал это в Своем учении, когда учил народ, как имеющий власть; над прокаженным, когда сказал ему: хощу, очистися (Матф. VIII, 3); над сотником, когда за слова его: рцы слово токмо, и исцелеет отрок мой (там же ст. 8), удивился ему и превознес его пред всеми; над морем, когда укротил его одним словом; над демонами, когда они исповедали Его Судиею, и когда Он с великою властью изгнал их. А теперь опять иным, высшим образом принуждает врагов Своих признать Свое равночестие с Богом Отцом, и возвещает это их устами. Спаситель был чужд любочестия, не смотря на то, что пред Ним предстояло великое множество народа, который заграждал даже вход к Нему, почему и расслабленного спустили сверху; Он не тотчас приступает к исцелению тела явившегося пред Ним больного, но от самих врагов ожидает к тому повода, и сперва врачует невидимое, т. е. душу, отпустив грехи, - что самое доставило расслабленному исцеление, а Исцелившему не принесло большой славы. Книжники, снедаемые злобою, и думая обвинить Его в богохульстве, против своей воли способствовали однако прославлению совершившегося чуда. Спаситель по Своей прозорливости воспользовался их хулою для показания знамения. Когда они возмущались и говорили: сей хулит: кто может оставляти грехи, токмо един Бог (ст. 3, Марк. II, 7), - что тогда Господь сказал им в ответ? Опроверг ли их мнение? Если бы Он не был равен Отцу, то Ему надлежало бы сказать: для чего вы составляете обо Мне неправильное мнение? Я не имею такого могущества. Но Он не сказал ничего подобного, а подтвердил и доказал совершенно противное, как словами Своими, так и сотворенным чудом. Но так как собственный отзыв Его о Себе мог казаться неприятным для слушателей, то Он чрез других показывает, кто Он, и, что удивительно, не только чрез друзей, но и чрез врагов, в чем открывается Его высочайшая мудрость. Чрез друзей Господь показал это, когда сказал прокаженному: хощу, очистися, и сотнику: ни во Израили толики веры обретох (Матф. VIII, 3, 10); а чрез врагов - при настоящем случае. Так как книжники говорили, что никто не может оставлять грехов, кроме одного только Бога, то Спаситель, желая показать им, яко власть имать Сын человеческий на земли отпущати грехи (тогда глагола разслабленному): возстав, возми одр твой, и иди в дом твой (Матф. IX, 6). И не только здесь, но и в другом случае, когда иудеи говорили: о добре деле камение не мещем на тя, но о хуле, и яко ты, человек сый, твориши себе Бога (Иоан. X, 33), Спаситель не опроверг такого их мнения о Нем, но опять подтвердил его, сказав: аще не творю дела Отца Моего, не имите Ми веры; аще ли творю, аще и Мне не веруете, делом Моим веруйте (Иоан. X, 37, 38).

      2. Впрочем, при исцелении расслабленного Иисус Христос представляет и другое немаловажное доказательство Своей божественности и равночестия с Богом Отцом. Книжники говорили, что власть отпускать грехи принадлежит одному Богу, а Он не только отпускает грехи, но еще прежде обнаруживает в Себе другое свойство, приличное единому Богу, именно - открывает тайны сердечные. Книжники не обнаружили пред всеми своих мыслей: се, говорит евангелист, нецыи от книжник реша в себе: сей хулит. И видев Иисус помышления их, рече: вскую вы мыслите лукавая в сердцах своих (ст. 3, 4)? А что ведение тайн сердечных принадлежит единому Богу, об этом, - послушай, - что говорит Соломон: ты веси сердца един (2 Пар. VI, 30), равно как Давид: испытаяй сердца и утробы Бог (Псал. VII, 10), и Иеремия: глубоко сердце паче всех, и человек есть, и кто познает его (Иерем. XVII, 9)? И сам Бог говорит: человек зрит на лице, Бог же на сердце (1 Цар. XVI, 7). И из других мест Писания можно видеть, что одному Богу свойственно знать тайны сердца. Итак, желая показать, что Он есть Бог, равный Богу Отцу, - то, о чем книжники помышляли в себе (а они, опасаясь народа, не смели обнаружить своих мыслей пред всеми), Он открыл и обнаружил, являя и здесь великую кротость. Вскую, говорит Он, вы мыслите лукавая в сердцах своих? Если кто мог негодовать, то разве один больной, как обманувшийся в своей надежде. Он мог сказать: я пришел для того, чтобы Ты исцелил меня от расслабления, а Ты врачуешь другое; чем я могу увериться в том, что мне отпускаются грехи? Но он ничего подобного не говорит, но предает себя во власть Исцеляющего. Между тем книжники по своей гордости и зависти порицают самые благодеяния Его, оказанные другим. Потому-то Спаситель и обличает их, впрочем с кротостью. Если вы не верите первому доказательству Моей божественности, и почитаете слова Мои тщеславием, то вот Я присовокупляю к нему и другое: открываю ваши тайны. Вслед затем Он представляет еще новое доказательство. Какое же это? Он укрепил тело расслабленного. Когда Он говорил расслабленному, то не ясно обнаружил власть Свою, так как не сказал: Я отпускаю тебе грехи, но - отпущаются греси твои; а когда нужно было уверить в этом врагов, яснее показывает власть Свою, говоря: но да увесте, яко власть имать Сын человеческий на земли отпущати грехи. Видишь ли, как Он желал, чтобы Его почитали равным Богу Отцу? Он не сказал, что Сын человеческий имеет нужду в помощи другого, или что Он получил власть от другого, но говорит: власть имать. И говорит это не по честолюбию, но для того, чтобы убедить врагов в том, что Он не богохульствует, делая Себя равным Богу Отцу. Господь везде желает представлять ясные и неопровержимые доказательства; так, например, очистившемуся от проказы говорит: шед, покажися иереови (Матф. VIII, 4). Теще Петровой дарует силы служить Ему, и свиньям попускает низринуться в море. Так точно и здесь, в доказательство отпущения грехов расслабленному, укрепляет его тело, а в доказательство укрепления тела заставляет его нести орд, чтобы сотворенного Им чуда не почли за обман. И не прежде исцеляет расслабленного, как предложив книжникам вопрос: что есть удобнее рещи: отпущаются твои греси, или рещи: возьми одр твой, и иди в дом твой (ст. 5)? Эти слова имеют такой смысл: что вам кажется легче, тело ли исцелить от расслабления, или душу освободить от грехов? Очевидно, что исцелить тело. Насколько душа превосходнее тела, настолько и отпущение грехов - дело большее, чем исцеление тела. Но так как исцеления души нельзя видеть, а исцеление тела очевидно, то Я присоединяю к первому и последнее, которое хотя ниже, но очевиднее, чтобы посредством его уверить в высшем - невидимом. Таким образом Спаситель еще прежде самыми делами показал на Себе то, что после сказал о Нем Иоанн: яко Той вземлет грехи мира (Иоан. I, 19).

      3. Итак, восставив расслабленного, Господь посылает его в дом. Здесь Он опять показывает Свое смирение и снова подтверждает, что сотворенное Им чудо не есть мечта: тех, которые были свидетелями болезни расслабленного, делает свидетелями и его здравия. Как бы так говорил Он: Я желал бы чрез твою болезнь исцелить и тех, которые почитают себя здоровыми, а на самом деле больны душою; но поелику они не хотят того, то иди в дом твой, и исправляй тех, которые там находятся. Видишь ли, как Господь показывает, что Он есть Творец души и тела? Он исцеляет больного от расслабления и духовного и телесного, и невидимое открывает посредством видимого. И однако свидетели все еще пресмыкаются долу. Видевше же народи, говорит евангелист, чудишася и прославиша Бога, давшаго власть таковую человеком (ст. 6). Плоть препятствовала им вознестись горе. Между тем Спаситель не укоряет их, но продолжает делами Своими возбуждать их от усыпления, и возносить ум их на высоту. И то уже не маловажно было, что они поставляли Его выше всех людей, и почитали пришедшим от Бога. Если бы эта мысль как следует утвердилась в их уме, то мало-помалу наконец они узнали бы и то, что Христос есть Сын Божий. Но они не познали этого ясно, почему не могли и придти к Нему. Впоследствии они опять говорили: сей человек несть от Бога (Иоан. XI, 16), како сей от Бога есть? и часто обращались к этой мысли, чтобы найти в ней защиту для своих страстей. Так многие поступают и ныне. Выдавая себя за строгих ревнителей славы Божией, они удовлетворяют собственным страстям, тогда как надлежало бы во всем поступать с кротостью. В самом деле, Бог всяческих, Который мог бы поразить молниею хулящих Его, повелевает восходить солнцу, ниспосылает дождь и все блага подает с щедростью. Подражая Ему, и мы должны просить, увещевать и внушать с кротостью, без гнева и ярости. Богохульство не унижает величия Божия, и потому не должно побуждать тебя к ярости. Кто богохульствует, тот наносит раны самому себе. Итак, тебе должно воздыхать и плакать, потому что эта болезнь достойна слез, и человека, зараженного ею, не иначе можно исцелить, как кротостью. Кротость сильнее всякого насилия. Посмотри, с какою кротостью сам Бог, как в ветхом, так и в новом завете, взывает к оскорбившим Его. Там Он говорит: людие Мои, что сотворих вам (Мих. VI, 3)? А здесь: Савле, Савле, что Мя гониши (Деян. IX, 4)? Равно и Павел повелевает наставлять противников с кротостью. И сам Христос, когда приступали к Нему ученики, прося у Него позволения низвести огнь с неба, сделал им сильный упрек говоря: не весте, коего духа есте вы (Лук. IX, 55)! Подобным образом и в настоящем случае Он не сказал книжникам: о, нечестивцы и обманщики, о, ненавистники и враги человеческого спасения! Но сказал только: вскую вы мыслите лукавая в сердцах ваших (Матф. IX, 4)? Итак, с кротостью должно избавлять от болезни. Кто из-за страха человеческого сделался лучшим, тот вскоре опять возвратится к прежнему несчастию. Потому Господь не велел исторгать и плевел, чтобы дать время для покаяния. Многие таким образом покаялись к добру, тогда как прежде были нечестивы, как-то: Павел, мытарь и разбойник. Будучи прежде плевелами, они потом соделались зрелою пшеницею. Хотя в семенах такой перемены быть не может, но в воле человеческой она легко и удобно произойти может, поскольку она не связана узами необходимости, но одарена свободою. Итак, когда ты увидишь врага истины, исцели его, позаботься о нем, возврати к добродетели, подавай наилучший пример своею жизнью, наставляй неукоризненным словом, покровительствуй и имей попечение, и употребляй все средства к исправлению, подражая наилучшим врачам. Ведь и врачи не всегда одним только способом врачуют болезни; но когда видят, что рана не исцеляется одним лекарством, прилагают другое, а если нужно, третье; иногда рассекают, а иногда обвязывают. Так и ты, сделавшись врачом души, пользуйся всяким способом врачения по заповедям Христовым, чтобы получить тебе награду и за свое спасение, и за то, что ты доставлял пользу другим. Все делай во славу Божию: таким образом и сам прославишься. Прославляющия Мя, говорит Господь, прославлю, и уничижающие Меня уничижены будут (1 Цар. II, 30). Итак, будем все делать во славу Божию, чтобы соделаться наследниками блаженной той участи, которой да сподобимся все мы благодатию и человеколюбием Господа нашего Иисуса Христа, Которому слава и держава во веки веков. Аминь.