Яков Кротов

БОГОЧЕЛОВЕЧЕСКАЯ КОМЕДИЯ

ЛЮДИ ЧАСТНОГО ВРЕМЕНИ

Начало XXI века

60 - 61 поколение.

Ср. история Церкви в России в начале XXI века.

Предисловие: история как указатель имён человеческих.

1. Лидеры или Головы.

2. Интеллектуалы или Глаза.

3. Судьи или Сердце.

4. Посредники или Руки: литераторы. Руки Божьи. Руки с ограниченной подвижностью.

5. Работники или ноги. Психологи. Библеисты. Историки человечества. Историки Церкви в целом. Историки античности. Историки средневековья. Историки Руси. Историки христианства XIX века. Исследователи религиозной жизни современной России.

Военные люди

Номенклатура. - Пророки номенклатуры.

ИСТОРИЯ КАК УКАЗАТЕЛЬ ИМЁН ЧЕЛОВЕЧЕСКИХ

Самая важная черта нашего времени та, что оно - Личное. Это означает, к примеру, что автор вполне современный не обязан писать "мне кажется, что самая важная черта нашего времени...". Каждый заведомо пишет от себя. То, что "кажется" одному намного важнее, чем то, что "общепринято" - важнее не материально, а человечески. Во все предыдущие эпохи историку были важны не люди, а должности людей, подвиги людей, количество людей, мнения людей. Важна была власть, а не человек. Если власть была в руках одного человека, то писали о нём - но именно как о носителе власти. Свергнутый король не представлял интереса. Если власть - демократическая, то интересовались демосом. Интересно было то, что могло повлиять на судьбу общества и, соответственно, на личную судьбу - а влияние принадлежит власти.

Интерес к власти остаётся в силе и для Личного времени, как в любое время остаётся в силе интерес к еде, стоявший на первое место в первобытную эпоху. Особенность Личного времени не в том, что оно избавилось от чего-либо, а в том, что оно добавило к предыдущей традиции человека как ценность саму по себе, особого качества, первичную.

В предыдущие эпохи человек интересовался другими людьми настолько, насколько они могут представлять угрозу - героями, поскольку герои могут убить или защитить от смерти, массами - поскольку массы могут убивать или защищать. Личное Время интересуется человеком, поскольку он человек. Поэтому в идеале история Личного Времени есть история всех людей, живущих на земле. Не биографии отдельных "великих людей", не статистические и социологические данные о движении больших количеств людей, а подробное повествование о каждом из миллиардов.

Конечно, такую историю невозможно ни написать, ни прочесть. Даже государственная власть, которая была бы рада иметь в любой момент полные сведения о каждом из своих "подданных", не может выполнить такую задачу. Человечество так же не может написать свою полную биографию, как не может человек вытащить себя за волосы из болота.

История человечества остаётся всё равно частичным рассказом. Сам человек - во всяком случае, каков он сейчас - не в силах объять человечество, вынужден помогать себе, разбивая людей на категории и давая им оценки профессиональные и нравственные. Это субъективизм, часто обидный для других, всегда опасный для субъекта, но всё же не столь бездушный, как "объективизм", из трусости, бездушия или властолюбия уничтожающий человеческое в человеческом.

Субъективен и этот очерк. Он описывает прежде всего живых людей (в скобках указаны годы рождения), но если кто-то из перечисленных тут людей и скончался, он всё равно остается человеком Частного Времени, начавшегося самое позднее в середине ХХ столетия. Правда, очерк рассказывает и о людях, которые по мироощущению своему принадлежат скорее предыдущим эпохам; ведь недостаточно физически быть современником своему времени, чтобы стать современным по-человечески. Путешествия во времени не существуют потому, что само время есть путешествие в самых разных направлениях. Многие путешествуют в эпоху людоядения, кто-то - туда, где вкушают Небесный Хлеб.

ЛИДЕРЫ ИЛИ ГОЛОВЫ

По той простой классификации, которая принята в этих очерках, в каждом человеке есть пять измерений, одно из которых преобладает - так что можно говорить о людях-царях, людях-пророках, судьях, посредниках, работниках. Или, если сравнивать общество с телом, - головы, глаза, сердце, руки и поги. Голова ставит задачу, глаза собирают информацию, сердце судит, руки соединяют, ноги несут к цели.

К счастью, в современном мире лидеры не имеют уже того значения, которое имели раньше. Демократия выполняет роль узды - иногда прямо ограничивая полномочия лидера, чаще создавая конкуренцию, при которой можно уйти из-под его власти. Царь-пушка не звонит, царь-демократ не властвует. Таков, к примеру, Вацлав Гавел (1936), и не потому, что он "на покое", а потому что и на вершине власти он был диссидентом: "Политика не есть искусство возможного; политика - искусство невозможного... Надежда - это способность трудиться ради какой-то цели лишь потому, что эта цель добра и прекрасна, а не потому, что она дает шансы на успех".

Абсолютная власть реально есть лишь у одного человека в современном мире - римского папы. С 2005 г. это Бенедикт Ратцингер (1927), бывший членом гитлерюгенда. Впрочем, Папа получает власть готовую и пытается разными способами её приумножить. Любопытнее те католические лидеры, которые смеют иметь своё мнение: кардинал Лос-Анжелеса Мэхони (1936), защищающий права иммигрантов и отнюдь не склонный к консерватизму (хотя, к недовольству "либералов", не пожалел денег на строительство собора). Ректор католического университета Нотр-Дам в США о. Джон Дженкинс (1953) сумел в 2006 г. отстоять принцип академической свободы от давления католических консерваторов, найдя компромисс в скандале с пьесой "Монологи вагины".

Впрочем, ещё интереснее случай, когда католический иерарх дерзнул "выскочить" за пределы иерархии: парагвайский епископ Фернандо Луго в 2008 г. стал президентом страны (где режим очень похожий на российский - коррупция, имущественное расслоение, деспотизм, хоть и не такой монолитный).

Тысячи лидеров и в наши дни иногда с нуля, иногда на небольшом фундаменте что-то строят или поддерживают здание, которое от ветхости и пустоты должно бы рухнуть. Не так трудно продолжать руководить миллиардной группировкой, которая катится по глубокой колее, как создать на пустом месте без всякой помощи государства целый православный монастырь - а именно это сделал архиеп. Антоний Божук. В Одессе еп. Агафангел Пашковский (1956) руководит теми, кто не принимает большевизм в православной шкуре, за что получает по полной программе, вплоть до обвинений в том, что его прихожанку видели в синагоге. Господи, Ты же только синагогу и посещал! Свящ. А.Сергеев-Зарнадзе (1961) создал даже две православных Церкви, - в том числе, уникальный Московский Благочинный Округ Экзархата Новых Земель Румынской Православной Церкви, действующую в России и при этом не подвергнутую формальному осуждению Московской Патриархией. В числе лидеров неказённого православия стоит помянуть еп. Тихона Пасечника (1948).

Политические же лидеры в современном мире фигуры трагикомическое (трагические для тех, кого они убивают и угнетают). Эти лидеры более, чем в какую-либо иную эпоху всего лишь выражают те представления о цели, которые живут в головах разных людей. Это и есть демократия.

Интерес эти лидеры представляют лишь постольку, поскольку они опасны. Иногда они опасны, потому что искажают цели, воплощать которые призваны, чаще они опасны, потому что цели опасны. Увы, после грехопадения мир довольно прочно стоит на голове. Не в том смысле, что правят ноги, а в том, что тянет человечество куда-то вниз. Соответственно, и говорить об этих персонажах есть смысл в самом низу, после обзора людей, соответствующих своему предназначению.

ИНТЕЛЛЕКТУАЛЫ ИЛИ ГЛАЗА

Мне кажется, что в современном обществе люди, которые производят "первичный продукт", составляют меньшинство. На одного литератора приходится сто исследователей литературы. Быть вторичным, кстати, не позор. Позор, будучи исследователем, выдавать себя за творца или осмеивать творцов. "Когда б поднять..." В сфере современной философии именно так обстоит дело: тысячи философоведов - и ни одного философа. Зато "специалисты по философии", "специалисты по богословию" держатся с таким высокомерием, какое Гегелю не снилось. А Фоме Аквинату снилось, - так он с этим наваждением боролся, а не купался в нём.

Мыслителей сегодня не меньше, чем в любые другие времена, только псевдо-мыслителей ещё больше. Среди дальнозорких интеллектуалов - Дэвид Дойч (1953), физик из Оксфорда, в котором счастливо представлены все свойства, характерные для "эразмианства": любовь к свободе, радикализм мысли, уравновешенность рассуждения (для сравнения - Стивен Хокинг (1942) на фоне Дойча больше видит себя, чем то, о чём пишет). Физик Стефен Барр (из Делаварского университета, занимается физикой элементарных частиц) очень (иногда чрезмерно) рьяный католик, прекрасно пишет статьи и книги о вере и науке.

Дж. Лакофф лингвист из Беркли (р. ок. 1955) - но и активный "прогрессист", вокруг многочисленных книг и статей которого функционирует целый "институт" с пятью штатными сотрудниками. Лакофф борется с консерватизмом прежде всего в сфере языка, объясняя, как лучше пропагандировать либеральную политику - защиту прав иммигрантов, вывод войск из Ирака и пр. На первом месте для него - "фрейминг", а по-русски говоря, "постановка вопроса". Если вопрос формулируется как "незаконная иммиграция" - заведомо проигрышной будет позиция прогрессистов. Незаконное не может быть хорошим! А если говорить о милосердии к беднякам, если ставить вопрос об ответственности США за поддержку правительств, которые ввергают собственных граждан в нищету - это дело другое.

В России такие люди есть, только они не так видны - это, к примеру, Лев Гудков (1946) и Борис Дубин (1946), социологи формально и порядочные мыслители на самом деле. Блестящий публицист, выступающий за свободу, при этом сопротивляющийся столь распространённому в России псевдо-либеральному конформизму - Александр Тарасов (1958).

Среди авторов, которые живут как Эразм - зарабатывая всем, прежде всего, талантом, проскакивая среди авторитетов и избегая подчиняться любому, публицисты, которые и не "за аборты", и не "против абортов": социолог и публицист Тодд Гитлин (1943) (историк современности и публицист, а главное - один из организаторов борьбы с войной во Вьетнаме); англичанин Тимоти Эш (1955). Один из ведущих политических журналистов США Поль Гринберг (1937) - пример умного демократа, заклеймившего в своё время Клинтона кличкой "Склизкий Вилли). Очень уравновешен и вполне "центрист" католический публицист, историк Гэри Уилс (1934).

Намного более знаменитый среди американофобов планеты Ноам Чомски (1928) напоминает физиков, которые выступают против дарвинизма всем своим академическим авторитетом. Чомски - профессор лингвистики, но его критика американской номенклатуры и "нового мирового порядка" не подымается выше иррационального ресентимента подмосковного черносотенца: цинизм, цинизм и цинизм. И немножечко материализма. Но и это лучше элементарного антисемита, нобелевского лаурета португальца Хосе Сарамаго (1923), который назвал очередную стычку израильтян с арабами "преступлением, сравнимым с Аушвицем" (разумеется, преступлением не арабов). Если бы Чомски жил в России, он бы недолго ходил на свободе - его бы убили или посадили за пропаганду межрелигиозной и какой-нибудь ещё ненависти, а то просто за неуплату чего-нибудь. Политических заключённых в России в 2000-е гг. много, - прежде всего Борис Стомахин (1974 г.р., посажен в 2006 г. на 5 лет) - обычный маргинальный публицист, посаженный для примеру. Обвинительное заключение было фантастическим: покритиковал Стомахин дворцовую конфессию, значит, возбудил межрелигиозную ненависть.

Многие люди против насилия, войны, за свободу, но не все они что-то производят, помимо протестов, и уж подавно не все протестуют с юмором. Собственно, юмор - самый большой дефицит, особенно не едкий юмор Воннегута, а такой как у актёра Терри Джонса (1942) - юмор с чувством собственного достоинства.

Людей, смотрящих на историю с высоты птичьего полёта, но не теряющих при этом зоркости, всегда немного. Среди них в наши дни болгарский священник Павел Стефанов-Георгиев (1948).

В США пишут эссеист Серафим Сигрист (он ещё и епископ, но такой... без портфеля) и Филип Енси, разрабатывающий тему страдания; в России на этом уровне пишет Анна Шмаина-Великанова. Замечательно эссеистическое и глубокое мышление Борис Гройса (1947), который зарабатывает деньги как искусствовед, но является, конечно, мыслителем - к сожалению, логика его отравлена неверием (или недоверием? но в чём разница?) в истину, свободу, человека. Игорь Смирнов (1941) в своих размышлениях о войне и мире обнаруживает нечто большее, чем талант культуролога или философоведа.

Смирнова назвал, однако, "литературоведом" Анатолий Ахутин (1940), сам пишущий на философские темы о диалоге культур и пр., член "школы" Сергея Хоружего (1941). Хоружий крестился в 1968 г . и с тех пор успешно разрабатывающего "православную философию", имеющего массу званий и финансирование от правительства для изучения нетварных божественных энергий и т.п. Правда, в отличие от Щедровицкого (см. ниже) люди этого направления не отвечают государству горячей привязанностью, принимая его покровительство немного даже свысока. Дружен с Хоружим (и оба дружат с Вл.Осиповым), почитает Солженицына и разделяет его антисемитизм профессор РГГУ Половинкин (1941).

СУДЬИ ИЛИ СЕРДЦЕ

Есть очевидное, хотя не всегда легко уловимое различие между теми интеллектуалами, которые указывают цель, и теми, которые указывают на мешающее достижению цели. Первые сосредоточены на абстрактном, вторые - на конкретном, на людях. Свободу оберегают и те, и другие. Люди-судьи занимаются делом, которым все бы хотели заниматься, но с условием, чтобы никто другой не конкурировал - они судят. Они дают нравственные оценки. В минуты кризиса их начинают величают "совестью", но чаще бранят почём зря. В России к таким людям можно отнести Валерия Борщева и о. Глеба Якунина (1935), в Петербурге живёт один из создателей христианской демократической партии России Г.Трубников (1940), в Литве епископ Каунаса Сигитас Тамкявичус сидел в 1980-е за "диссидентство". В Израиле это Натан Щаранский (1948). В Москве с 2005 г. Олег Козырев (1972), Михаил Мурашев, Олег Сальманов (1974) и Анастасия Анпилогова (1985) ведут Христианский демократический клуб. Последовательно выступает за демократию и против войны в Чечне Николай Храмов, но он же - за эвтаназию, легализацию наркотив и т.п.

Среди тех русских православных, которые и в эмиграции сохраняют устремление к свободе, назову в США Анд. Анзимирова-Бессмертного.

Водораздел вообще редко проходит между конфессиями или идеологиями. В США есть "демократ" Джимми Картер (1924) и там же есть "сострадательный консерватизм" Марвин Оласки (1950), - они ближе друг ко другу, чем правящие сейчас в этой стране милитаристы, как всегда, прикрывающиеся словами, позаимствованными отнюдь не у милитаризма. Слава Богу, есть и неверующие защитники свободы - как Сергей Ковалев (1930). Да и какое имеет значение, христианин ли Андре Глюксман (1937), коли он дает всегда верные нравственные оценки и способен смотреть на мир мудрее, чем многие накачанные богословием персоны?

ПОСРЕДНИКИ ИЛИ РУКИ

РУКИ: МИРОТВОРЦЫ

Христиане по определению - посредники в самом возвышенном смысле, миротворцы, сообщающие людям, что они могут взяться за руки не только друг с другом, но и с Богом. Среди современных христиан репутацией "профессиональных" миротворцев пользуются обычно представители не "главных" конфессий, а, к примеру, квакеры - например, американская учительница Мэри О'Рейли (1953) разрабатывает педагогику ненасилия.

В Москве Анна Каретникова, Михаил Кригер, Елена Батенькова каждый четверг еще с 2003 г. выходят на пикет за мир с чеченцами.

РУКИ: ЛИТЕРАТОРЫ

Хороший беллетрист, мне кажется, есть прежде всего посредник между людьми. Они рассказывают истории, причём вымышленные (реальные истории скорее разъединяют людей, в силу того, что принять правду очень трудно), и если эти истории успокаивают - люди становятся лучше. А "лучше" для человека - значит, примирённее с другим человеком. Поэтому среди "миротворцев" можно записать такого незатейливого, подросткового автора как П.Коэльо - у него лучше всего видна притчевая основа любой художественной литературы. Для подросших - циничнее: Ф.Бегбедер (р. 1965).

Замечательный американский литератор Джон Аллен (1969) с 2000 г. пишет о жизни Ватикана, находясь в Риме - католик, но либерал и разумный человек. Среди российских литераторов (я их знаю в основном по газетным эссе) стилем, порядочностью и умом мне нравятся Ольга Волкова, Ольга Кабанова, Никита Алексеев. "Нравятся" означает, что эти люди пишут то, что я мог бы написать, только лучше. И у каждого свой отличный стиль - не то что в большинстве газет, где никакого стиля нет вообще, а в лучшем случае есть отдел, который наводит глянец на серый поток слов. Либо печатают стёбщиков. Но ведь мат и желчь - не стиль. Чувство юмора есть у многих, но у Волковой - в отличие от многих "знаменитых" юмористов - оно ещё и на себя направлено.

Среди литераторов, производящих "первичный продукт" (кстати, с изрядным чувством юмора, хотя это совершенно ненамеренно так получается) я назову Людмилу Улицкую (1943), НатальюТрауберг (1928), Юнну Мориц (1937) и Майю Кучерскую. Самое сложное - судить о поэзии, но я смело назову таких христианских поэтов как Елена Фанайлова (р. 1962) и Сергей Круглов (р. 1966, он же и священник). Экстравагантный поэт Стефан Красовицкий (1935) стал священником, причём "подпольным".

Английский литератор Дж. Коу (1961) сочиняет милые антибуржуазные романы, пользующиеся (к счастью) успехом у буржуа. Это - "обычное" рассказывание историй. Снобы предпочитают необычное - "постмодерн", подобие мифологического реализма Маркеса и Кортасара, когда рассказывают не истории, а притчи. Такова проза Тибора Фишера (1961). Историк видит, что это возвращение к очень старому стилю, и не слишком очеловечивающему. Не слишком глубокая английская писательница Али Смит (1962).

Мой родной и старший брат Виктор Кротов (1946) много пишет и издаёт книг (для детей, стихи, эссеистику).

РУКИ БОЖЬИ

Увы, христиане часто во вражде друг с другом, так что среди них тоже крайне необходимы миротворцы - а преобладают "лидеры", клерикалы, видящие в свободе угрозу.

Всё-таки есть и христиане, знающие, что без свободы дурен мир: французский еп. Жак Гайо (1935). Он стал жертвой реакционного курса Ватикана, который после недолгого всплеска здравого смысла в лице Иоанна XXIII качнулся обратно в деспотизм, но не возмущается, а продолжает проповедовать Христа. Реакционеры проповедуют иное - не спасение, а борьбу. Борьбу с абортами, с клонированием, с вещами нейтральными, греховными, а иногда и с праведными, но - борьбу. В Западной Европе существует мощное движение "Мы - Церковь", которое даже Ратцингер не осмелился пока объявить некатолическим. О нём - и вообще о католичестве вменяемом, а не делающем идола из власти - прекрасно пишет католик Максим Демченко. Замечательный детский евангелист Марианна Вехова.

В России люди, сосредоточенные на проповеди Евангелия, обычно пользуются репутацией "либералов" - таковы свящ. А.Борисов (1938), свящ. Вл. Лапшин. В Минске свящ. Александр Шрамко (1957) в 2006 г. был отправлен "на покой" за чрезмерную, с точки зрения его начальства, активность в интернете. Бывает хуже: в Латвии свящ. Яна Калниньша (1961) наказали куда строже - и за активное миссионерство среди латышей (вдруг православие перестанет в Латвии быть русским и станет латышским!), и за издание книг, в том числе, о проблемах церковной жизни.

Находятся за штатом и поэтому "позволяют себе" свящ. Мих. Шполянский (МП на Украине, пишет на русском весьма - для МП - остро, был на Майдане во время "оранжевой революции"), иером. Амвросий Тимрот занимается переводами на русский славянских богослужебных текстов, что для России уже - "либерализм". В России многие возмущаются переводами богослужения на русский язык, но они же умиляются тому, что еп. Херсонский Ионафан переводит богослужение на русский для службы в своём (и только) соборе. При этом еп. Ионафан горячо обличает как врагов Церкви православных Киевского патриархата.

Отдельно выделяется круг духовенства, подчеркивающего свою связь с Менем (ум. 1990) - Георг. Чистяков, Вл. Архипов. К ним примыкают миряне - не все "либералы", а именно те, кто более всего пишет о Мене и его традиции, постоянно упоминает Меня, выступает на конференциях с рассказами о Мене и его "деле": Е.Гениева, З.Масленикова, Вл. Ерохин, Вл. Ерёмин, С. Зик, музыкант Олег Степурко. Из них Ирина Языкова, А. Калмыкова, Тамара Жирмунская, Леонид Василенко, Вл. Илюшенко составляют круг постоянных авторов журнала "Истина и жизнь". Руководят движением "Осанна" Карина и Андрей Черняки. Сын Меня Михаил с 1991-го года неуклонно подымался тем выше по лестнице власти, чем меньше проводилось выборов. Выбирали его всего лишь подмосковным депутатом, а назначил его президент в 2005 г. - губернатором.

Среди российских протестантских "апостолов": И. Аленин, баптист Н. Корнилов (в журнале "Решение" в 2003 г. публиковал примечательную статью в защиту свободы Дмитрий Шурмин из Минска). Создал замечательный сайт протестант Т. Ха (1972). Среди протестантов-журналистов Валерий Бурсак (Московская семинария ЕХБ). Очень живо пишет адвентистский пастор Антон Заруба (1975) из Запорожья.

Многие люди известны (мне) лишь своими очень близкими по духу "живыми журналами": англиканский русский пастор из Оклахомы Сергей (1976).

Тихо воссоздает приходскую жизнь в селе под Мышкино о. Иоанн Гаврилов, некогда работавший с Тарковским. В подмосковном селе настоятельствует и пишет интересные стихотворения о. Алексий Марченков (1970). Среди пасторов - П.Николаевский. О Евангелии популярно писал в 2003 г. преподаватель РАХИ Мих. Щербаков. О необходимости протестантам не замыкаться, отгораживаясь от православия, писал в 2003 г. Мих.Черенков, "координатор совета Богословского общества Евразии". Популярно пишет о христианстве католичка из Днепропетровска О.Брилёва (1976).

В то же время полезно помнить, что в России (не только среди религиозных людей) распространено парадоксальное сочетание: приверженность к свободе на словах и боязнь свободы на деле. Даже отъявленные черносотенцы ссылаются на "как на Западе" (иногда - не лгут). Восток для русского людоеда - не аргумент. Однако поведение обычно - вполне восточное. Русский человек хочет считать себя либералом, предпочитает восхищаться слушать Галича, а не Зыкину, но, когда дойдёт до конкретного пункта, займёт сторону Зыкиной.

Человек гуманитарного склада, который ценит слово как основной инструмент общения, как точка, где сходятся свобода и ответственность, может набить много шишек, прежде чем разберётся, что к чему - или "кто есть кто". За западными словами и бытовыми предпочтениями слишком часто скрывается вполне азиатское мировоззрение - коллективистское, ставящее порядок и устойчивость выше личности и свободы.

Вот пример из церковной сферы: оо. Инн. Павлов, Вениамин Новик - по разным обстоятельствам, но в целом из-за слишком (для начальства) либеральных взглядов были в 1990-е гг. выставлены из штата МП. Однако, по многим вопросам они скорее на стороне именно реакции: против "кощунств", держатся в сторонке от политики.

Это не столько псевдо-либерализм (хотя формально - именно так), сколько очень старое российское исповедание веры в то, что "уши выше лба не растут", "тише едешь - дальше будешь". Издевался над этим ещё г-н Щедрин. С тех пор под лозунгом "уши выше лба не растут" многие сохранили свои лбы, но - ценой чужих. Люди делают потихоньку карьеру - академическую, административную - пишут всю жизнь о влиянии позднеханьской литературы на семантику сретенского тропаря - сперва магистерскую, потом докторскую - высказывают более или менее либеральные идеи, но против "кощунств", "экстремизма", "радикального пацифизма" и прочее. Типичный пример - специалист по переводам Библии Андрей Десницкий (1968), автор весьма демократических статей против православного монархизма и пр., но автор и весьма умеренных политических заметок в своём "сетевом дневнике". Однако, с такими людьми - как и со многими другими "умеренными либералами" - всё-таки можно иногда что-то делать вместе, обсуждать спорные вопросы, а с теми, кто "под чертой" - даже начинать разговор опасно, им можно только противостоять. Вот и граница между потенциальными миротворцами и людьми милитаристского духа.

Другой практичный критерий различения духов - отношение к инославию. Вот С.Журавлёв (1969), бывшим православным священником, открыл для себя Христа после рукоположения. И это замечательно - лучше позже, чем раньше, но вот проблема: почему-то теперь Журавлёв сопровождает проповедь Христа руганью в адрес икон, молитв святым и т.п.

Вполне просветительской (без идеологии) работой занимается институт свящ. Иоанна Экономцева (посвящён ап. Иоанну Богослову). Экономцев вошел в патриархийный истеблишмент еще в 1970-е годы, причем перешёл в него из светской номенклатуры, что было тогда редкостью (он работал в МИДе). Экономцев сочиняет и беллетристику, причём из жизни духовенства, за что был резко критикован коллегами в начале 1990-х годов. Патриарх его защитил. В университете Экономцева преподает Валентин Никитин (1947), работавший ещё в издательском отделе 1980-х гг.

Духовенство Церкви, в которой и я священник, немногочисленно, и с него, конечно, двойной спрос, потому что Церковь эта выбрала свободу - тут не сошлёшься на дурного архиерея и "среда заела". Нужно ли говорить, что наше духовенство (митр. Виталий Кужеватов, священники Виталий Рысев, Юрий Рыжов, Александр Поляков, Олег Чекрыгин и другие) страдает всеми теми же недостатками, что прочие священники, вообще прочие люди? Разве что нет алкоголиков и не крадём из церковной кассы ввиду её отсутствия. Однако, поскольку большинство священников нашей Церкви люди не публичные, но и недостатки их вряд ли есть смысл критиковать публично. Исключение составляет о. Глеб Якунин (1935) , но в отношении его у автора этих строк включается старый, но верный моральный принцип: людей сидевших, тем более - за веру и правду - не критиковать, пока сам не сядешь. Тем более, уж о. Глеба критиковали и критикуют безо всякой меры и обычно не по делу.

Впрочем, есть один священник Апостольской Православной Церкви, о котором в порядке исключения констатируем: любит выпить и поесть, надменен, злоязычен, ленив, самолюбив, тщеславен, резок и поспешен в суждениях, больше обещает, чем делает, не любит критику и любит лесть - Яков Кротов (1957).

РУКИ С ОГРАНИЧЕННОЙ ПОДВИЖНОСТЬЮ

В России легко списывать недостаточную любовь к примирению и свободе - всегда рядом есть кто-то, поигрывающий дубинкой. Большая же проблема в том, что и в более свободных странах предостаточно людей, которые безо всяких угроз извне себя ограничивают. Это хорошие люди, очень хорошие. Иногда, кажется - святые. Они хотят хорошего, делают хорошее и проповедуют хорошее. Но - кое-чего они не делают. Вот католический священник о. Даниэль Анж (1932). Проповедует Христа. Особенно молодёжи. Это уже настораживает: делить людей по возрастам характерно для психологии власти, и власти весьма озабоченной.

Анж ездил в Россию и говорил, что тут увидел воочию воскресение, что русская молодёжь духовнее западной. И опять - деление, на этот раз по географическому и культурному признаку. Да ничуть мы в России не духовнее, даже наоборот. Борется с абортами. Призывает гомосексуалов больше молиться Богородице. Умиляется явлениям Богоматери. Харизматический католик. Молится с православными. Но только с такими... не ерепенистыми, которые слушают его с сияющими глазами. И высшее, что есть в Церкви - Дух, чудо, мистика - снижается до инструмента воспитания и дисциплинирования. "Харизматическое" оказывается противоположно не бездушному, не "канцелярскому", а - личному, свободному.

Это, наверное, не реакция, но это и миротворчество очень узкого направления: мир понимается как примирение под властью определённого направления, не как диалог, а как научение. Такое христианство хорошо общается со слабыми, с грешными, с покорными, но не со свободными. Да, это христианство не обращается за помощью к государственной силе. Однако, нет уверенности, что, если вдруг государство предложит свои услуги, ими не воспользуются. От государства таких церковников отделили насильно, и они так и не примирились вполне со свободой от царства кесаря.

Кстати, очень часто такое христианство много печалуется о горестной судьбе арабов в Палестине, негров и пр., но в упор не видит кровопролития в Чечне.

К сожалению, в России очень много людей, влюблённых в свободу, а не любящих свободу. Иногда это к счастью, но чаще такие влюбленные мешают свободе. Любят свободу для всех и многие российские интеллектуалы, в разной степени ориентированные на власть. Власть в России веками замыкала на себе все денежные потоки, она одна кормила интеллектуалов, монопольно издавала газеты, содержала историков и физиков, так что удивительно не то, сколь многие умные люди загипнотизированы властью, а то, что не все они ею загипнотизированы. Все противники советской власти вышли из советской среды. В начале 1990-х против советской власти ополчились вполне советские интеллектуалы. Конечно, они действовали в пределах своих представлений о жизни, так что чего-то грандиозного ожидать и не следовало (хотя ожидали). Именно эта среда нервно относилась к открытой политической борьбе с большевизмом, а в момент его слабости в начале 1990-х годов проповедовала "постепенность" в реформах, объясняя, почему нельзя проводить люстрацию, вводить полноценную экономическую конкуренцию и полноценную свободу печати, почему нельзя закрывать тайную политическую полицию. Эта среда отличается психологической двойственностью: поддерживая государство и в силе, и в слабости, она в то же время считает престижным иметь репутацию "либеральной", и только себя и считает единственно "либеральной", а настоящих либералов клеймит как "экстремистов". Часть этой среды и ныне входит в правительственный истеблишмент (Гайдар, Чубайс и мн. мн. др.), часть находится в очень мягкой оппозиции (это партии "Яблоко", - Явлинский, "СПС" - литератор О.Мороз (1938). Альфред Кох (1962) - единственный, кажется, из "команды Гайдара", человек, занимающийся литературой и в текстах называющий себя "скорее верующим", человек со своим пониманием Евангелия и Церкви.

Миротворцы - это посредники, которые протягивают поссорившимся свои руки, чтобы соединить руки чужие. Тем печальнее, когда миротворец соглашается, чтобы у него были связаны руки. По разным причинам (и реже всего из трусости). Чаще всего - из "стратегических соображений". Как не сходить на компромисс, пожертвовать собой, лишь бы прикрыть других? Иногда эти расчёты сбываются. Иногда - нет (очень полезно посетить Освенцим, чтобы увидеть, куда могут завести компромиссы - причём, идут на компромиссы одни, а в Освенцим попадают совсем другие).

В России проблема связанных рук особенно остро проявляется в Церкви - в той её части, которая является наиболее приближённой к государству. В Московской Патриархии (МП) людей, не только любящих свободу, но и открыто выступающих за свободу во всех сферах жизни, очень немного, они часто подвергались критике именно за это. Среди духовенства МП выделяется о. Георгий Эдельштейн, постоянно и резко критикующий Патриархию, особенно за сращивание с КГБ. Эдельштейн не критиковал ни разу лично Патриарха - видимо, это достаточное условие, чтобы его не трогали. Так же не выше определённого уровня критики подымается псковский свящ. о. Павел Адельгейм (1938).

Проблема "связанности" - не российская. Многие российские "либералы" эмигрируют от притеснений на Запад, но и там они свои рамки. Так доживают свой (не слишком преклонный) век в Германии бывшие в 1990-е гг. официально "либеральные" священники МП о. Игнатий Крекшин (1956) (стал обычным немецким латинским патером) и о. Мартирий Багин (1956) (стал духовником греко-католической семинарии). Формально остаётся "членом Московской Патриархии" популярный в среде слегка фрондирующих православных интеллектуалов иконописец Зинон Теодор (1953), который перебрался из Псковской области в Австрию, - так решается благодаря глобализации задача о сытости волков и сохранении овец.

Имеют репутацию "либерала" в МП свящ. Иоанн Свиридов (1951), возглавляющий радиостанцию "Церковно-общественный канал" (вошёл в церковный истеблишмент еще до перестройки).

Большинство духовенства и мирян МП - люди, не отличающиеся национализмом или иной агрессивностью, но и не противостоящие им. Если это священник, то он прежде всего считает своим долгом "служить" - правда, "условно". то есть при условии, что всё необходимое для службы ему будет предоставлено: юридическая "крыша", защищающая от милиционеров, да и от некоторых единоверцев, земля, храм. Если в МП произойдет смена курса, эти люди охотно станут более либеральными, а пока они стараются внутри довольно жёсткой системы быть человечными, не участвуя в жёсткости. Например, о. Валериан Кречетов (1937), популярный среди той интеллигенции, которой в Церкви нужен покой, умеренное антизападничество, орднунг.

Эта среда набожна, милосердна - во всяком случае, если нуждающийся настойчив. Но эта среда не имеет иммунитета к более радикальным единоверцам. Она освятит войну (хоть и не начнёт её). Она одобрит снос баптистского храма (хотя сама не будеть сносить, даже призывать к сносу не будет). Не все лишены этого иммунитета по своей воле - многие жертвуют своими взглядами ради прихожан. Впрочем, жертвам войн или борьбы с иноверцами безразлично, почему их не защищают, хотя, конечно, и эти люди отличают тех, кто принимает насилие как данность, и тех, кто требует насилия. Здесь граница между этой средой и "неумеренными", "нападающими", - теми, кто более охотится на инославных, чем славит Бога, кто призывает очистить Россию от инородцев даже, если единственный инородец в округе он сам. Что ж, и в нормальном мире, на Западе и на Востоке, большинство не стремится к агрессии, только хочет, чтобы его оставили жить в блистательной изоляции. Различие между христианским большинством в России и в Америке не в том, что американские баптисты больше любят свободу, а в том, что американский милитаризм, в отличие от российского, не лезет к христианам за благословениями. Пока.

Свящ. Сергий Правдолюбов, к примеру, был вынужден возглавить инквизиционное следствие против о. Г.Кочеткова - следствие кончилось ничем, хотя и нашло у Кочеткова ереси. Впрочем, против "сект" и Правдолюбов высказывается агрессивно, и историю Руси приукрашивает... К числу "нейтральных", но всё же очень активных приходов относится, например, община московской церкви во имя иконы Живоносный источник (см., к примеру. свящ. Алексий Потокин). Вот где типичная советская интеллектуальная среда: милосердная, деятельная, скептически относящаяся к "либерализму". В приходской газете обличается Радищев, интервью с кардиологом Александром Недоступом - когда-то начинал свой путь ко Христу со знакомства с о.С.Желудковым, а в 1997-м году подписал с "Союзом православных граждан" призыв истреблять чеченцев.

Сориентироваться в этой среде не всегда легко из-за того, что некоторые "либералы" свои взгляды скрывают, некоторые свои взгляды переменили без широкой огласки, а некоторые свои взгляды скрутили и отложили до лучших времён. Последнее наиболее частый, видимо, вариант. К примеру, дьякон Вл.Бурцев - при Брежневе был участником подпольного христианского семинара и за это полтора года отсидел, а с 1997 г. входит в состав учредителей фонда, возглавляемого Лоргусом, горячим апологетом Лубянки (среди учредителей фонда и подмосковный священник Владислав Провоторов (1947), из прихожан Шпиллера, рукоположенный лишь в 1994). Новые священники вливаются в эту среду - например, о. Валерий Степанов из отдела МП по катехизации.

Часто это люди, родившиеся в 1970-е годы и позже, которые не видели даже того небольшого, но искреннего свободолюбия, что встречалось при большевиках, которые сформировались уже в условиях лояльности триумфалистской.

Парадоксальным образом, этим людям позволяется то, что запрещено "старым" либералам. О. Пётр Мещеринов (Данилов м-рь) здраво пишет о разных проблемах, причём печатает его такой крайний орган как "Радонеж", благо Мещеринов не заходит далее определённой черты. Нижегородский священник Николай Игошев выступил в 2005 г. "против навязывания учения Православной Церкви, так как православие всегда уважало свободное волеизъявление человека", что стало маленькой сенсацией. Ведь Игошев не просто выступил против официального курса МП, но сделал это в качестве председателя епархиального отдела по образованию.

Проблема в том, что самоцензура разъедает. Свящ. Лев Шихляров (1964) писал достаточно смело о половых отношениях диплом, но это было в первой половине 1990-х гг., а в начале 2000-х он - преподаватель ун-та им. Иоанна Богослова и пишет статьи о том, что православные должны "активно противостоять кощунству", что покаяние Церкви не в том, чтобы иерархи покаялись в сотрудничестве с Лубянкой, а в том, что они дали "духовную оценку прошлому и настоящему" - то есть, дали "по мозгам" всем, кроме самих себя.

Разумность текстов этих людей ограничена тем, что они подвержены интеллектуальной самоцензуре и, критикуя отдельные недостатки, не смеют помыслить и написать о том, что причиной многих проблем в системе. Такая же самоцензура была у либеральных коммунистов, не смевших критиковать систему партаппарата, но лишь "отдельные недостатки".

Можно предположить, что некоторые священники МП - судя по их биографии - тоже не относятся к тому средневековому типу, который сегодня в этой юрисдикции преобладает. Никол. Озолин, ученик Мейендорфа, из Парижа, служит в Кижах - вряд ли он считает, что спасение мира осуществляется через союз Церкви с Кремлём.

Существует небольшое количество людей, которые в деле единства Церкви сосредоточились на объединении православных с католиками. Ватикан предпочитает не объединение, а раздел паствы с Московской Патриархией. "Восточный обряд" (к которому католики склонны сводить православие) поощряют лишь за пределами России. К числу таких поощрителей относится руководитель семинарии в Баварии свящ. Тирмайер. В Париже существует иезуитский центр "Два медведя". Православным настоящим там рады так же, как медведю - в кабинете директора зоопарка. Там любят стилизованное православие или государственное, или оба вместе.

Все "греко-католические" священники России официально (что для католиков очень важно) - всего лишь командированы сюда из-за границы. Латинский еп. Иосиф Верт с 2005 г. назначен Ватиканом следить, чтобы соединение православных и католиков не развивалось, и выполняет свою задачу исправно. В Москве есть о. А.Удовенко, - его община функционирует неофициально, хотя об этом не всегда говорится прямо. Из числа священников с таким же расплывчатым статусом можно указать представленных в интернете своими сочинениями о. Ростислава Колупаева и свящ. Серг.Голованов.

РАБОТНИКИ ИЛИ НОГИ

Сравнение рабочего, исполнительного начала в человеке - метафора. Но иногда метафора становится не метафорой. Например, архим. Августин Никитин (1946), формально - доцент Петербургской духовной академии, а реально - православный Тур Хейердал, заядлый путешественник по всему миру, автор множества статей о паломниках, миссионерах, просто о чужеземных обычаях, статьи без фанатизма, подчёркнуто нейтральные и этим очень "петербургские". Его профессия - ходить (и летать - в общем, перемещаться в пространстве).

В каждом человеке есть работник - трудяга, исполнитель, беда, что не в каждом исполнителе есть человек. Иначе не было бы палачей и создателей атомной бомбы. Однако, палачей, к счастью, не так много, иначе бы человечество давно исчезло. Да большинство "работников", о которых пойдёт речь ниже, вполне аполитичны и в этом смысле хотя бы не опасны. Есть и опасные, но о них будет особая речь. Счастье в том, что как наука и вера существуют параллельно в учёном, так наука и политика могут существовать вполне параллельно в человеке, не мешая друг другу. Может хороший учёный - ярый нацист, может быть антифашист, которого к науке подпускать нельзя - схалтурит.

Представители точных наук, разумеется, в истории духовной появляются не в совсем привычных для себя ролях. К сожалению, особенно нужны биологи - отрицание эволюции всё ещё остается у многих реакционеров любимым занятием (хотя многие реакционеры эволюцию приняли). А вот биолог и, разумеется, эволюционист (профессионал в биологии не может быть креационистом) и при этом православная, и совершенно не реакционер Галина Муравник.

НОГИ: ПСИХОЛОГИ

Современность отождествляет человека прежде всего с психологией, и это справедливое навёрстывание упущенного. В России достаточно популярна "христианская психология" (хотя, конечно, большинство психологов зарабатывают на жизнь не в своем конфессиональном качестве). Лидером здесь является, очевидно, Б.Братусь (1945) уже потому, что он - на кафедре психологии МГУ. К сожалению, психологов, способных к диалогу и нуждающихся в нём, а не в кафедре, не так уж много, но есть:Т.Гаврилова, М.Завалов, А.Кремлев.

Очень активен в интернете и в реальной жизни игумен из Иваново, сторонник НЛП Евмений Перистый.

НЛП - современное воплощение гипноза; к сожалению, люди, полагающиеся прежде всего на свою речь, часто склонны делать ставку на власть, власть земную, и подбирать себе друзей и последователей по критерию лояльности и "нужности". Если вдруг кого-то они не смогли уговорить, то приходится либо признать, что уговоры - вещь не всесильная, либо сделать вид, что чрезмерно самостоятельного человека попросту не существует.

Лечит алкоголиков о. А.Бабурин под Москвой.

НОГИ: БИБЛЕИСТЫ

Изучение Библии легко превращается в такое же вредное идолопоклонство, как изучение чего угодно. Только противнее, когда идола или площадку для эскапизма и спекуляций устраивают из святого, а не из слов Маркса. Большинство библеистов современности (как и прошлого) существуют в парадоксальном положении: деньги им платят те, кто меньше всего заинтересован в полноценной библеистике. Так большевики безумно (в т.ч., невольно) мешали нормальному изучению Маркса. Однако, заказчик редко способен всё проконтролировать, и библеистика еще в XIX веке вырвалась на свободу. И - ничего, Слово Божие осталось Словом Божиим, только читать его, оказывается, нужно ещё и с умом, и с знаниями, а не только с чистой головой и палёным сердцем. Среди людей, которые не позволяют конфессионализму диктовать граничные условия библеистике, - заведующий кафедрой библеистики в МДА Л.Грилихис (1961), Вас. Строганов, Николай Диваков, Георгий Климов, в СПбДА о. А.Сорокин, Аркадий Иванов, Ианнуарий Ивлиев, А.Десницкий, свящ. Дм. Юревич (1972), И.Павлов, В.Кузнецова, В. Калашников; в Калуге о. Ростислав Снегирев; Книгу Еноха - Орлов (1960). Наконец, есть и библеисты, не зависящие от клерикального руководства. В Петербурге работает И.Тантлевский, библеист, кумранолог и историк Израиля. В Барнаульском ун-те изучает мессианизм С.Усольцев. Литературу иудаизма изучают Витковские.

Показателем деградации науки в России является не популярность Фоменко, отрицающего, помимо прочего, и Евангельскую историю. Далёкий от истории человек фальсифицирует историю - простительно. Но когда специалист (правда, искусствовед) из Эрмитажа Б. Сапунов проповедует, что Христос был грек, это удивительнее. Впрочем, лучше ли О.Кириченко - академический исследователь, пишущий: "Православный русский царь в XVIII в. нес бремя своей политической власти, опираясь не только на покорные ему войска, аппарат управления, но и на особые духовные дары Божьей благодати".

НОГИ: ИСТОРИКИ ЧЕЛОВЕЧЕСТВА

И в наши дни есть любители глядеть на историю человечества с птичьего полёта, в духе Тойнби или Шпенглера. Может быть, это и разумное занятие, но к истории оно отношения не имеет. Однако, именно в наши дни появились методы изучения истории человечества в целом - прежде всего, его численности. В России это замечательная триада авторов: Дарья Халтурина (1979), Малков, Коротаев.

НОГИ: ИСТОРИКИ ЦЕРКВИ В ЦЕЛОМ

История Церкви есть лженаука, поскольку "Церковь" есть не просто очень относительное понятие, но и понятие, являющееся предметом колоссальных споров: сегодня почти три тысячи групп людей считают лишь себя Церковью и отрицают право других так именоваться. Если человек говорит о себе как об историке Церкви в целом (как, например, автор этих строк), он показывает, что его позиция - конфессиональная, причём в лучшем случае он это сознаёт, в худшем - не подозревает об этом. Если сознаёт - дело не безнадёжное, потому что тогда историк способен сделать поправку на собственную субъективность. В этом смысле можно назвать образцовыми историками баптиста Брюса Шелли (США), автора однотомной и вполне внеконфессиональной истории Церкви (1996).

Уже в преклонных годах и Хуан Мария Лабоа, католический священник из Мадрида. Докторскую защитил в Григорианском ун-те в Риме. Его многотомная "История Церкви" переведана на польский.

Достаточно объективна написана двухтомная (есть на русском) история Церкви Хусто Гонсалеса, уроженца Кубы, методиста. Два "евангельских христианина", преподаватели теологический семинарий США, Поль Шпикар и Кевин Крегг, издали в 2001 г. общую истори. христианства с акцент на частную жизнь христиан и мультикультурализм.

Существует невидимая, но очень ясная граница, между историком, который решился написать обобщающий курс, используя навыки, приобретённые в узко-специальных исследованиях, и дилетантом, который смело пишет обо всём, что относится к интересующей его теме. Дилетантов всегда больше, и часто они очень опасны - они подменяют историю защитой института, который им нравится. Таковы, к примеру, труды Денниса Бартона или В.Мессори, которые доказывают, что Гитлера победили исключительно благодаря Ватикану, инквизиция не так плоха, как её изображали гуманисты или протестанты, крестовые походы были не такой уж агрессией, и вообще всё хорошее выросло из католичества, а всё остальное клевета.

Ближе к науке историки, которые изучают не "историю Церкви", а историю религиозных движений - например, Родни Старк (род. ок. 1930) - неверующий, борец с сектофобией, но и сторонник "полезности" религии. Он не только изучает "новые" (харизматические и консервативные) религиозные движения, но именно их считает наиболее полезными для общества.

Жития святых - агиографию - как явление культуры изучает Светлана Панич.

НОГИ: ИСТОРИКИ АНТИЧНОСТИ

За рубежом историей ранней Церкви профессионально занимается Роберт Крафт. В России до сих пор хорошо развито изучение античности, частью которой является ведь и раннее христианство, так что в трудах многих академических историков более интересно говорится о Церкви, чем в трудах конфессиональных летописцев. Философией и религией античности занимаются Е.Смагина (1954), Андрей Петров, Зорич. А. В. Подосинов изучает символизм античности и последующих эпох. Переводит Оригена Цуркан (1976).Историей древнего Рима (право и пр.) - Александр Викторович Коптев (1955), Финляндия. Антон Войтенко изучает монашество 4 в. Молодой петербургский историк А. Волчков на своем сайте помещает разного качества материалы.

Отдельно заслуживают упоминания авторы, которые настроены гиперкритично к традиционной историографии и предлагают свою, обычно очень нагруженное идеологически в пользу какой-то разновидности антихристианского дискурса, реконструкцию истории: С.Лезов и С.Тищенко догматизируют взгляды протестантских гиперкритиков Евангелия. Д.Алексеев (СПб.) считает что евангельская история фальсифицирована во II в.

НОГИ: ИСТОРИКИ СРЕДНЕВЕКОВЬЯ

Латинской литературой раннего Средневековья (это уже почти только теологи) занимаются Майя Петрова, В.Балакин, И.Дубровский. В.Солодовников изучает галльскую церковь эпохи Меровингов. История развитию европейской судебной системы изучает О.Тогоева. Взаимоотношения православия с исламом изучает Ю.Максимов (Московская духовная академия) подчёркивая ошибочность и изуверство ислама. Популярные книги о раннесредневековых католических святых пишет А.Шабанов, правда, стремясь доказать, что эти святые принадлежат не столько католикам, сколько православным - то есть, конечно, русским.

Занятия античностью императоры России поощряли, чтобы придать своему деспотизму европейское обличье. А вот изучение Востока (ориенталистику) - чтобы произвести разведку перед завоеванием. Европейское обличье более или менее удалось, кто хочет - может им обманываться. Завоевание же Востока провалилось, о чём христианину жалеть было бы странно. Ориенталистика, однако, осталась. Древним христианством Эфиопии, Сирии, Византии занимаются А.Хосроев, А.Виноградов (агиография, апокрифы), Чичуров И.С., А.Ю.Голицын (1948) Г. Лурье, (1962), А.Муравьёв (1969) (Лурье, правда - в отличие от Муравьёва - обычно подмешивает к своим исследованиям публицистику, что с точки зрения академических стандартов всё равно что нервный тик у лектора). В Ивановском университете сложилась школа византинистов: И.В.Кривушин, В.М.Тюленев, Людм. Алексеев. Самуткина.

Преимущественно Византией и идущей от неё церковной традицией занимается Роберт Тафт (1932).

Западную мысль Средневековья - то есть, в основном, теологию - в Россию изучают профессионально многие, благо что в последние годы такие изыскания финансируются ещё и западными же институтами: С.Неретина (1941), А.В.Аполлонов, В.Задворный, М.Гарнцев, Г.Майоров.

По мере того, как православизм становится господствующей идеологией, всё более денег идёт патрологам - хотя святые отцы, которых они изучают, менее всего имеют отношения к "пятиконечному кресту". Важнее результат: добросовестно переводят и изучают (хотя обычно с обязательным подчёркиванием конфессионального превосходства Востока "супротив" Запада) А.Сидоров, А.Дунаев. А деньги идут сверху, там не всегда они падают прямо достойнейшим. Среди современных патрологов много "антикваров", от компиляций которых, впрочем, тоже бывает толк: И.Алфеев, А.Черникин.

Историю Европы в 1000 г. изучает Джеймс Рестон. О.Душин (СПб.) выпустил в 2005 г. монографию об исповеди и совести в Западной Европе XIII-XVI вв. Маргарита Корзо (1969) из московского института философии занимается очень профессионально той же темой на материале XVI-XVII вв.

Историю отношений католиков и протестантов в XVI в. в. изучает Е.Ю.Серегина из ИВИ АН РФ.

НОГИ: ИСТОРИКИ РУСИ

Борис Успенский - один из лучших российских филологов и историков, преимущественно занимающийся древнейшей историей Руси. Христианизацию Руси на очень высоком уровне изучает А. Мусин. Данилевский пишет об идеологии Руси 10-11 вв., М.Ю.Парамонова о культе свв. князей. Агиологию ранней Руси изучает А.Ранчин (1964).

Вл.Анд. Кучкин в течение многих лет изучает историю Московского княжества в XIV-XV вв., исключительно тщательно анализирует источники, впрочем, пишет и обобщающие работы. Ту же эпоху изучает А.А.Горский из МГУ, Мих. Дмитриев, д.и.н. из МГУ изучает жидовствующих. Ею же и другими вопросами древнерусской литературы занимается А.А.Турилов (писал вместе с Флорей и Чернецовым, женат на Л.Мошковой, занимающейся описанием древнерусских книг, работает в "Православной энциклопедии". Археолог А.В.Чернецов (1945) изучает и духовную культуру Руси. А.Е.Петров изучает мифы о Куликовской битве. Олег Ульянов изучает древнерусскую иконопись в её связи с исихазмом. Византийский и русский богослужебный устав изучает Пентковский. На истории тверского православия специализируется Г.С.Гадалова. Литературу Руси изучают: Нина Вас. Синицына, Е.Л.Конявская, Стефанович (о чести и славе). В.М.Кириллин изучает историю русского средневековья преимущество с позиций обличения Запада и восхваления Руси.

ИСТОРИКИ: РОССИЯ XV-XVII ВЕКА

Житиями XV-XVII в. занимаются Е.В.Крушельницкая (СПб., изучает "автобиографические жития"), С.К.Севастьянова, Юл.Вл.Шведова (Моск. гум. ун.), Алдра Вл. Духанина (МГУ, филолог), М.М.Лоевская (Москва). Л.Журова (Новосибирск) изучает творчество Максима Грека, особенно его сочинения о католичестве. Полемику нестяжателей и иосифлян изучает А.И.Плигузов. Историей российской дипломатии XVI-XVIII вв. занимается Н.М.Рогожин.

Книжность XVII в. изучают Т.В.Опарина, А.В.Дадыкин (Печатный двор). Последней третью века занимается Анд.Петр.Богданов, автор многих полубеллетризированных книг о русской Церкви, которые, однако, часто содержат в себе факты, почерпнутые из первоисточников. Д.Володихин (1969), занимаясь историей книжности XVII в., одновременно является и весьма консервативным православным публицистом, и популярным фантастом.

Е.В.Белякова - изучает историю церковного суда. Определённую фактографическую ценность её тексты имеют, но следует помнить, что Белякова – иногда подымается над академическими нормами туда, куда её зовёт то ли свои представления о том, что значит быть верующим, то ли необходимость исполнить волю церковного руководства, то ли то и другое вместе. Например, анализируя рассказ летописи о конфликте кн. Владимира с епископами из-за смертной казни, она мимолетом, в скобках, утверждает, что Владимир конфликтовал со старейшинами – «вряд ли уместно здесь упоминание о епископах» (Белякова, 2003. С. 44). Все предшествующие (и, можно надеяться, последующие) историки не считали возможным для себя править источники по принципу "уместности".

Историю России в XVIII в. изучают Н. Кедров (1958). Пулькин (Олонецкая еп.). Епископат этого столетия изучают петербургские историки Алексеев и Алдр Генн. Закржевский.

НОГИ: ИСТОРИКИ ХРИСТИАНСТВА XIX ВЕКА

Историографию церковной истории 18-19 вв. изучают Н.Н.Солнцев (1960) в Нижегородском ун-те (монография 2005) и А.Мельков в Коломенской семинарии (очерк 2005). Церковную жизнь Дона 17-19 вв. изучает С. Римский;Историей Афона занимается Дм.Зубов. Историей русского "патриотизма" основательно занимался и занимается Янов (1930). Он свободный исследователь, в отличие от тех, кто этой темой занимается в России. Чаадаевым, вообще первой половиной XIX в. занимается Б.Тарасов (1947), в 2006 г. ставший ректором Литературного института, Михаил Смирнов (1966). Изучает социалистические тенденции в российском православии (понимая под ними лишь "общинные" тенденции консервативного толка) Н.Сомин (1947). А.В.Буганов пишет весьма патриотически о православии в русской армии XIX в. Становление представлений о праве и юриспруденции в России 19 в. изучает А.Тесля (1981). Хлыстов Чувашии изучает свящ. А.Берман (1968). Историю провинциального духовенства изучает тверская исследовательница Т.Г.Леонтьева.

Историю православия на Урале 18-19 вв. изучает М.Нечаева, она и создатель замечательного сайта http://atlasch.narod.ru.

В США профессор Грегори Фриз, сотрудник университета Брандайс (диссертация его была посвящена Победоносцеву). В Гарвардском университете - проф. Дональд Островский. В Вестминстерском колледже проф. Рассел Мартин.

ИСТОРИЯ РОССИИ ХХ ВЕКА

Административную историю Российской Православной церкви изучают в Петербурге: Георгий Ореханов (монография о реформах). Шкаровский. Анат. Ив. Кашеваров, СПб. Вл.Вас. Морозан, СПб. "аграрный ун-тет", 2000 - доходы РПЦ в 1900-е гг., С.Л.Фирсов (1964) - причём Фирсов активно поддерживает позицию МП.

Изучают деятелей русского христианского возрождения: Никол. Гаврюшин (1946), Гр. Сапов (издает Бердяева),   М.Колеров (изучает "веховцев" и финансирует издания, связанные с этой тематикой), Е.Полищук (1941) работает в "Журнале Московской Патриархии" и ведёт огромную работу по систематизации егом атериалов, а сам пишет интересные статьи о разных деятелях ХХ в. Анд. Мартынов (1972), Е. Элбакян (1964). Н.Федоровым занимаются Светл. Семенова (жена Гачева) и её дочь. Имяславцами (и сам лосевец, не историк) - А.Камчатнов. С.П.Бычков из Омского ун-та, занимается Карташевым и пр. Е.Демидова изучает начало ХХ в. разделяя насильнический пафос Ив.Ильина. Анд.Стародуб (Киев) изучает церковную историю Украины нач. ХХ в. (не конфессионально).

Александр Кравецкий (Москва) специализируется на изучении и публикации материалов Поместного собора 1917 г.

Профессионально изучает репрессии против духовенства Ирина Ив. Осипова. Свящ. Бронислав Чаплицкий выполняет поручение руководства писать историю католиков в России, точнее - историю жертв атеистических гонений. В интернете плоды его занятий отражены на сайте http://history.catholic.spb.ru (2001). Алексей Юдин; изучает и репрессии против католиков, автор (и соавтор) нескольких книг о русском греко-католичестве и о католической Церкви в России в целом. М.Нечаева, изучающая православие на Урале, вместе с В.Алексеевым (1934) изучала историю церковного самозванчества 1920-30-х гг.

Историки, стоящие на позициях МП: Вера Мих Еремина (церковная борьба сталинской эпохи), Владислав Цыпин. Алдр Журавский - Казанская епархия в 1920 (в группировке Шевкунова, см. ниже), А.Кострюков. Свящ. Александр Щелкачёв заведует кафедрой истории РПЦ в Тихоновском институте (см. ниже), пытается заменить историю реального правозащитного движения мифом о неких "православных правозащитниках" внутри номенклатурной церкви. Тут же диак. Алдр. Мазырин Д.В.Сафонов изучают историю церковной администрации 1920-х гг. В.Якунин специализируется на истории Московской Патриархии во время Второй мировой войны. О.Ю.Васильева - из внепатриархийной среды, работала в Ин-те истории, но с конца 1990-х годов возглавила кафедру религиоведения при Росс. ак. госслужбы (б. курсы номенклатуры при ЦК КПСС) и с тех пор особенно тщательно проводит линию МП в историографии.

Дамаскин Орловский с 1970-х годов специализируется на составлении книг о новомучениках православных (www.fond.ru - тут все его книги). Орловский допущен к архивным материалам (чекистским). Придерживаясь весьма древних представлений об историографии, он свободно обращается с документами, легко вкладывает в уста героев придуманные речи и может сообщить не то, что было, а то, что должно было быть. Раньше Орловского начал изучать документы 1920-х Лев Регельсон (1939). На истории "новомучеников" специализируется также, сохраняя автономность от церковных властей, П.Проценко (1954). Святых ХХ в. и более раннего периода изучает Илья Басин-Семененко, преподающий в РГГУ.

Петр Сапронов (1947) - ректор СПб. Института Богословия и Философии, культуролог. Институт тесно связан с о. Вл.Сорокиным (1939), настоятелем знаменитого Князь-Владимирского собора, сын Сорокина Александр (1966) тут преподаёт. Судя по публикациям, люди умеренные, воспитанные, не случайно находящие понимание в среде консервативных немецких католиков: философия, культурология, но и пиетет перед государственной силой, борьба с "сектами" и т.п. Соловьев и Бердяев для них слишком легковесны и публицистичны, революция - результат нигилизма. Изучает Флоренского, Соловьёва, Нилуса и других деятелей "ренессанса" С.М.Половинкин.

НОГИ: ИССЛЕДОВАТЕЛИ СОВРЕМЕННОГО ХРИСТИАНСТВА

Джонатан Лаксмор - англичанин, но с конца 1980-х живёт в Варшаве и много пишет на английском о Церкви, в т.ч., три книги.

НОГИ: ИССЛЕДОВАТЕЛИ РЕЛИГИОЗНОЙ ЖИЗНИ СОВРЕМЕННОЙ РОССИИ

Наиболее авторитетны социологические исследования Б.Дубина и Л.Гудкова (см. выше). В Москве религии изучает Е.Элабакян, И.Кантеров из МГУ. Замечательный социолог В.Чеснокова (писала и под псевдонимом Касьянова), к сожалению, от научности перешла к публицистичности в пользу одной клерикальной группы, хотя первичный социологический материал у неё превосходен. Возглавляет кафедру религиоведения в РГГУ Н.Шабуров.

Активно собирал в 1990-е гг. полевой материал (биографии епископов, опросы духовенства) Н.Митрохин; в 2000-е г. он был вынужден ограничиться монографиями, пытающимися реконструировать жизнь МП на основании вторичных источников. К числу людей, изучающих христианскую жизнь России отстранённо, в качестве ли социологов или культурологов, относятся социологи Сергей Филатов (МГУ) и его ученик Роман Лункин. Последний работает также как журналист. В 2005 г. Филатов выступил с неожиданной для учёного энергичностью в защиту Р.Силантьева, выпустившего монографию, в которой об исламе сообщались без особого анализа все слухи, которые печатает русская исламофобская пресса. Лункин с 2007 г. стал работать для одного интернет-сайтов в жанре "желтой прессы", хотя еще использует стиль академической социологии.

Изучают религию, одновременно выступая за свободу совести и критикуя православизацию  С.Бурьянов, С.Мозговой. Касается религиозных проблем руководитель центра "Панорама" Вл. Прибыловский. социологии - Мчедлов. Малькова Вера - против религиозной нетерпимости, ин-т этнологии, 2005. Активно борются в судах за свободу атеизма Е.Ихлов - правозащитник. Адвокат А.Пчелинцев защищает гонимые религиозные меньшинства. Возглавлял ассоциацию религиозной свободы А.Красиков.

Александр Маркович Верховский, руководитель центра "Сова", ведущего тщательную фиксацию того, как СМИ освещают религиозную жизнь, при общей секулярной и демократической ориентации, склонен по принципу "уши выше лба не растут" к компромиссу с МП: пусть будет в школах закон Божий, пусть в законе остается термин "традиционные религии". В 2005 г. из-за этого он оказался востребован как критик "радикала" Митрохина сторонниками православизации - в частности, Понкиным.

Федор Шелов-Коведяев, б. зам. мин. ин. дел, православный, возглавлял ассоциации по защите свободы совести, но ушел - на этом посту у него было мало возможностей защищать МП.

Российская академия госслужбы при президенте - так стал называть институт подготовки партийных кадров для ЦК КПСС - обзавелся в 1990-е годы кафедрой, где собраны те "религиоведы", которые горячо одобряют курс Кремля на православизацию: И.Понкин.

Социолог Ю.Синелина (родная сестра политика Глазьева) в своих исследованиях делает высшим критерием степень уважения к МП. Тем же, причём в американском университете, занимается И.Налетова.

Исламовед А.Журавский. Не путать с Александром Журавским, казанским православным историком, который в "Радонеже" (май 2002, с. 4) критикует мусульманские партии как "сеть", которая "способна дестабилизировать любое геополитическое пространство". Призывает этому противопоставить православную политику. Ныне православные пассивны, но это из-за ослабленности в годы гонений (да те годы уж давно позади, замечу от себя). Опыт участия духовенства в политике неудачен (Якунин), значит, должна в политику идти православная молодежь. А что значит "неудача" Якунина? С таким же успехом можно говорить о "неудаче" Меня. Не увернулся от палача - значит, неудача? Так и образованные миряне, на которых возлагает надежду Журавский, тоже не увернутся. А бить будут непременно, потому что власть не терпит никаких политиков, кроме себя, любимой. И надо выбирать - либо с политиками, либо с номенклатурой.

Среди западных центров специализируются на изучении религиозной жизни России Кестон-инститьют и отделившееся от него агентство Ф-18. Обстоятельства раскола Кестон-инститьюта, бывшего 18.12.2002, раскрыл Леонид Финкельштейн, один из попечителей (Frank Brown, "Religion News Service," February 22, 2003): дело не просто в отсутствии денег, а в личном конфликте Бурдо и Юзела; Юзел-де считал нужным развивать новостную службу, Бурдо призывал ограничиться архивом советских времен и в конце концов закрыл новостников (неужели? звучит странно). Тогда Юзел (1950), трое ведущих репортеров, несколько попечителей ушли в отставку. Бурдо, правда, заявил, что личные разногласия абсолютно не релевантны. В 2005 г. Юзел отличился так, что даже кремлевское агентство перепечатало его критику в адрес Самодурова, директора Сахаровского центра - якобы тот "фанатик" секуляризма. При этом сообщил, что любит Россию (в отличие, конечно, от Самодурова), но умудрился "забыть" сообщить англоязычному читателю, что православные фанатики разгромили Сахаровский центр, за что Самодуров был ещё и оштрафован (безумная, но подлинная история). В феврале 2006 г. с Юзелом случился удар, после которого он перестал заниматься "исследованиями".

В Цюрихе функционирует центр "Вера во втором мире", руководит которым Герд Штрикер - центр издаёт на немецком журнал (www.kirchen.ch/g2w). Директор библиотеки конгресса США Джеймс Биллингтон (1929) продолжает писать для американцев популярные книги о России и ее вере.

Судьба интеллектуалов, посвятивших себя теологии, в современной России не очень весела: количество верующих в разы меньше, чем на Западе, потребность в духовенстве и в преподавателях богословия, которые бы духовенство готовили - тоже, а потребность в независимых богословах и вовсе отсутствует. Поэтому преподавательская работа для российских интеллектуалов не может быть существенным источником дохода. Люди живут за счёт грантов из Первого мира. Церковная среда в этом отношении не отличается от светской. К тем издержкам грантовой системы, которые существуют и на Западе, добавляется необходимость повышенного конформизма, ведь возможности выбора намного меньше. Российский учёный не может адекватно полемизировать с западным, ведь от его рекомендаций и связей зависит получение грантов. Уровень же западных исследователей часто весьма своеобразен. Например, некая Джули Элкнер (Julie Elkner) в сентябре 2005 г. оповестила мир о том, что при Лубянке появился храм - событие многолетней давности.

Многие православные либеральные интеллектуалы вынуждены кормиться от своеобразного грантового центра, который в 1992 году создал А. Бодров. Благодаря организатору, прислонившемуся к британскому церковному истеблишменту, центр издаёт книги и журналы, давая возможность заработать переводами, изредка проводит конференции.

Другой источник существования - прежде всего, для католиков, но и для секулярных интеллектуалов, и для православных - редакция католической эниклопедии (здесь можно быть уверенным в том, что деньги распределяются адекватно).

В России с 1990 года появилось много журналистов, специализирующихся на христианской тематике. Есть "старшее" поколение - лщюди, которые были верующими еще при большевиках, но одновременно были и признаны как литераторы. Это Михаил Поздняев и Александр Нежный. Поздняев активен как журналист, критикует Московскую патриархию за стремление к власти. Выступает со статьями в защиту свободы совести востоковед Борис Фаликов. С 1992 г. по 2003 активно печатался Евгений Комаров (1964), сделавший сенсационное открытие - это он обнаружил жену патриарха Алексия. К сожалению, после закрытия "Новых Известий" его статей не наблюдается.щ

Живы, но из-за преклонных лет, слабого здоровья или по другим причинам не выступают публично Александр Белавин (выступал в 1990-е в защиту свободы и о. А.Меня), диссиденты 1980-х годов Зоя Крахмальникова, Владимир Кейдан, Ирина Роднянская; Наум Ним издаёт журнал "Индекс" (www.index.org.ru), посвящённый свободе слова.

Наиболее "либерален" среди христиан-журналистов круг авторов журнала "Истина и жизнь". Редколлегия подчеркивает, что журнал выступает за соединение христианства с творчеством, культурой, не замечая того, что ломиться в эти открытые ворота не так важно, как выяснить, совместимо ли культурное христианство с милитаризмом, аполитичностью, эскапизмом. Тут Мария Чегодаева развивает критику "либерального стремления к смерти", основываясь на статье Малькольма Магериджа 1971 года (статья была перепечатана в "Москве" в 2004 г.). "Истина и жизнь" считается "интеллигентным", даже "либеральным" журналом, постоянно печатающим Меня и о Мене - в отличие от "Москвы", для которой Мень поганый экуменический униат, а "Истина и жизнь" - издание католического патера Александра Хмельницкого. "Москва" постоянно говорит о русскости, "Истина и жизнь" - "для тех, кто стремится к добру и свету, к миру и согласию, к культуре, духовной жизни". Однако, в критике "цивилизации смерти" эти противники сходятся. Расположен сайт журнала на сервере официозном, у А.Щипкова (входит в редколлегию) - http://www.istina.religare.ru.

НОГИ: РАЗМЫШЛЯЮЩИЕ ОБ ИСТОРИИ

На одного историка обычно приходится несколько размышляющих об истории людей. Часто они называются историками, но различия несомненны: теории тут господствуют над фактами, схемы над жизнью, пропаганда над истиной. Иногда такие размышляющие очень популярны - например, Сэмюэл Хантингтон (1927), чиновник американского МИДа (его предшественник Арнольд Тойнби был чиновником МИДа английского). Иногда они известны лишь в узком кругу единомышленников, но книги они могут издавать и могут прожить жизнь, так и не узнав о себе правды. Правду о себе ещё поискать надо.

Борис Кутузов - человек, который не только пропагандирует свою идею о негативном влиянии византийского монархизма на русскую историю, о старообрядчестве как предпочительном варианте развития Церкви, но и поддерживает абсолютно антинаучные заявления о том, что Саровский монастырь был тайным оплотом старообрядцев, поддерживает как "возможные" фальсификации А.Смирнова о "катакомбниках". Всё это - "неистория" (пишется слитно), как и сочинения Фоменко (1945) и фоменковцев, романы Дэна Брауна или Кристофера Найта.

НОГИ: БОГОСЛОВЫ

Кажется, что в современном мире богословов уже нет - есть лишь богослововеды, как есть лишь философоведы. Часто это даже принцип: мы следуем святым отцам, мы ничего от себя не добавляем. В живописи цена такому следованию бросается в глаза - слащавые иконки или безумные живописные полотна с оправославленным сюрром. В текстах разобраться сложнее, да, возможно, и не нужно. К числу богословов достойных можно отнести французского православного Оливье Клемана (1924). Преподают религиоведение и догматическое богословие: в СПб. Г. Беневич (1956).

НОГИ: РЕАКЦИОНЕРЫ

Реакция (фундаментализм, консерватизм) есть всюду, но не всюду она носит нормальный характер. Католический консерватор, с 2000 г ставший одним из советчиков американского президента, о. Джон Нихаус (Нейхаус) (1935) - нормальный реакционер (начинал как либерал - работал среди бедняков лютеранским пастором, даже имел честь знать Кинга, а в 1990-м году стал католиком и куда больше католиком, чем Папа). Нихаус критиковал "левых" за симпатии к коммунизму, Национальный совет Церквей США - за пресмыкательство перед Мао. Но полезно помнить, что папство тоже лишь задним числом изображает себя сильно антикоммунистическим явлением. Впрочем, к Путину в современном Ватикане относятся также благожелательно, как к любому другому диктатору. Всё лучше евреев...